Рок пророка. Второе пришествие
Шрифт:
— Противоречите сами себе, — негодовал Сергей.
— Вот теперь вижу, что вы Громов, — усмехнулась актриса, — просто мечете громы и молнии.
— Извините, — пробормотал Сергей, — но только вы вначале утверждали, что люди становятся похожими друг на друга, а теперь — что каждый человек — единственный и неповторимый.
— Конечно, так! — воскликнула Наталья Николаевна, но типажи-то существуют! И расовое неравенство тут ни при чём! Если хотите, то расы и национальности — прерогатива смертных, то бишь удел людей земных. А у души-то нет национальности! И типажи складываются не в зависимости от принадлежности
— Было! — воскликнул Сергей, — преступников пытались вычислить по внешности. Не вышло. И подлецы бывают с самыми благороднейшими чертами лица.
— Ну, может, я и не права, — нехотя согласилась актриса, — но почему-то количество двойников растёт? Вопрос — почему. Может, сначала человечество разделится на типы по внешней схожести, а затем эти типы будут постепенно становиться всё более похожими друг на друга и….
— И в отдалённом будущем человечество обретёт одно лицо? — усмехнулся Сергей.
— Ну и не смейтесь, — возмутилась актриса, — мои теории всегда экстравагантны. В этом их отличительная особенность. И вот что. Я думаю, что на земле когда-нибудь «отменят» национальности и расы. И вовсе не потому, что все перемешаются в межрасовых браках. А исключительно по той причине, что люди наконец научатся различать нравственность и безнравственность. Начнут понимать, чего на самом деле от них хотят добиться тайные управители или те, кто стремится стать ими. И принадлежность к той или иной национальности станет не тем, что разделяет людей, а тем, что украшает жизнь в её разнообразии. Первое место наконец-то займёт духовность. И лишь по ней и будут различать людей. Многие спорят о национальности Христа. Потом не будут. Поскольку, если считать его пророком или мессией, то глупо спорить о его национальности. Личность, которая несёт людям знания, свет, духовность — она несёт их всем народам. Духовность наднациональна. Она по природе божественна. Это мы тут, внизу, можем спорить, кто круче. На этом, кстати, нас и ловят. Точнее, стравливают. Назовите отличительными признаками какой-либо нации лень и пьянство, а другой — ростовщичество и прохиндейство — и всё! Непримиримая вражда!
Актриса горько усмехнулась.
— Ну ладно, проповедь окончена моя. Грешна — так хочу до небес достучаться, что постоянно проповедую. Страстно и глупо. Ну, да ладно. Итак, согласитесь, что нравственность — та же информация. Мы смотрим фильмы о любви — получаем одну информацию, о войне — другую. Нас учат хорошему или плохому — мы получаем, стало быть, информацию, которая ФОРМИРУЕТ нашу нравственность. Но ведь формировать, то есть наполнять форму содержанием можно только подобным! То есть если информация формирует нравственность, значит, нравственность есть информация.
— А безнравственность? Это что — отсутствие информации?
— Именно! Именно! Отсутствие правдивой информации! Информация со знаком минус. Антиинформация. Или дезинформация. Попросту — ложь. И это как антиматерия в материальном мире. А, может быть, как чёрная дыра. Нет, как царство Аида. Тюремная зона для мёртвых душ. А нравственные души — они живые. Потому что хотят получать только правдивую, а, значит, нравственную информацию.
— Не согласен! — воскликнул Сергей.
— С чем не согласны?
— С тем, что правдивая информация всегда
— Отнюдь. Правдивость отражается в намерениях. В цели, которую преследуют. Потому так легко и запутать нас. Казалось бы, человек говорит правду. Но для чего? Вопрос. Если для того, чтобы запугать или развратить — это одно. Тогда к правдивой информации добавят каплю отравы для души. Будут, к примеру, смаковать негатив. А если цель — воспитать порядочного человека, согласитесь, будут совсем другие подходы к подаче информации.
— А что такое ваш театр по большому счёту? Ложь. Только ложь — и больше ничего.
— Не совсем так.
Она взяла со стола маленькую записную книжку, полистала её и, найдя нужный текст, прочла вслух:
— «Человеку свойственна способность изображать из себя всё, с чем он имеет дело в жизни, а также и то, что он вообразит в своем внутреннем мире. И есть граница, между введением в заблуждение на основе излияния из своего внутреннего мира заведомой лжи, и изображением из себя, преображающим мир в сказку наяву. Эта граница обусловлена обстоятельствами, в которых происходит излияние из внутреннего мира человека чего-то в общий всем мир.
И каждый человек обязан чувствовать, когда, воображая в себе нечто или изображая что-то из себя, он переходит эту границу. Пусть сосед Василий изображает из себя Деда Мороза на радость вашим детям, пока дети не повзрослеют и не увидят в Деде Морозе соседа Василия. Пусть, став взрослыми, они вспомнят ту радость, которую дарил им сосед Василий. Пусть сами они изображают из себя Деда Мороза, даря радость детям новых поколений. Если взрослые будут искренне изображать из себя Дедов Морозов, то ими будет порожден несущий доброту эгрегор, коллективный дух, обладающий свойствами Деда Мороза, которые ему осознанно или бессознательно придадут сами люди. Жизнь станет только лучше от этого, и это не будет ни ложью, ни введением ребенка в заблуждение.
Так — воображением в себе и изображением из себя — творится духовная культура человечества, которая, в отличие от овеществленной, для большинства остается незримой, хотя существует реально и проявляет себя в жизни».
— Вот так, — она подняла глаза на своего оппонента, — умные люди написали, не чета мне. Чем не Театр Тайны?!
— Хорошо, — согласился Сергей, — пусть будет так. Вернёмся к типажам. При чём тут Мона Лиза? Если человечество, как вы полагаете, начало в наше время резко делиться на типажи, то Мона Лиза, которая жила (если только она не фантазия Леонардо) пятьсот лет назад, вообще никого из живущих не должна была напоминать! А вы её мне чуть ли не в праматери записали.
— Процесс явно многовекторный. То есть он протекает и по горизонтали, в нашем времени, причём, в ускоряющемся темпе, — и вглубь веков идёт, а, стало быть, и в будущее тоже.
— А если и по вертикали? — спросил Сергей не без ехидства.
— То есть? — насторожилась актриса.
— Ну… Восходя, так сказать, к неким сущностям, именуемым в древности ангелами. И, соответственно, нисходя. Точнее, низвергаясь к облику всяческих нечистых. Ух, ты! — воскликнул вдруг физик.
— Что это с вами? — удивилась Наталья Николаевна.