Рок Зоны
Шрифт:
Пошел дальше. Чем ближе к избушке, тем больше воды под ногами. Не зря она стояла на сваях, лес постепенно превращался в болото. Похоже, что «курятник» – своего рода вход в трясину. Да, точно, деревья за избушкой тоже были, но они напоминали кости сожженных в лагерях смерти жертв нацизма – голые, черные отпечатки смерти.
Ох, зря мы сюда поперлись!
Еще одна лужа перед ногами. Попробовал ступить в нее – вдруг смогу пройти. Но нет, она оказалась глубокой – дно с ходу нащупать не смог. Придется прыгать на следующую
«Блиш-ш-ше-е-е! Блиш-ш-ше!»
Какой-то странный шелест у кустов, напоминает шепот.
Легкая испарина пошла по телу. Сначала бросило в жар, потом в холод. Кто это у нас тут испугался, а?!
Не ссы, это просто кусты! Кусты шелестят на ветру – такое бывает!
Да, сплошь и рядом кусты приглашают в дом. Конечно!
Блин, никто не приглашает! Игра воображения, не более того! Харе, Лева увидит – засмеет!
Перепрыгнул лужу, но в ботинки все равно набрал воды. Мерзко и мокро. Сейчас фиг где просушишь. Разве что в доме, если… если там никого нет.
Если там никого нет, то лучшей мыслью будет оттуда сразу бежать!
«Блиш-ш-ше-е-е!»
Ну вот, опять! Кусты шепчут или я схожу с ума?!
Ты!
Меньше ужастиков надо смотреть. Смотришь всякое говно типа «Кладбища домашних животных», а потом не знаешь, как заснуть. Да, блин, дети так не пугаются всяких скрипов, как ты, взрослый мужик. Три с половиной десятка лет, а ума нет!
Еще с десяток метров до домика. Надо одолеть! Нефиг перед Левой падать в грязь лицом из-за своих страхов, только не перед ним.
У нас ведь в группе официально был один лидер – я, а вот неофициально – два. Часть вопросов, например, техбаза и запись, были по его части. Приходилось делиться властью; как бы мелко это сейчас не звучало, но у нас часто доходило до писькомерения – каждый настаивал на своем варианте, хотя формально оба были правы. И в принципе сам вариант уже был не так важен. Можно было выбрать любой – результат был бы один и тот же. Вкусовщина, короче. Например, в записи: тут такой-то дисторшн на гитару положить, тут оставить «сухой» вокал или вообще перепеть фразу. Могли сраться из-за пустяков, просто потому, что каждый не хотел отдавать лавры лидера другому.
Вот и сейчас я не хотел уступать, поэтому у избушки появился первым. Ставни наглухо заколочены, странно. Если тут кто и живет, то окнами он точно не пользуется. Может, они и не нужны были тому чуваку, как знать…
Еще одна деталь – входная дверь скрипела. Большой амбарный замок сорван и валялся неподалеку, а еще был огромный засов. Пятимиллиметровая сталь согнута, как обычная проволока. Тоже рядом, под ногами.
Ну и силища у этого чувака!
Погодь, если это его изба, то на черта ему ее взламывать?! Значит, это не его дом, очевидно же!
– Заходим? – раздался знакомый шепот.
Это Лева появился с другой стороны избушки. Финкой он уже не бравировал,
Я показал на лежащий на земле засов. Он посмотрел на него – брови поднялись.
– Охренеть!
– Вот и я о том же.
Махнул рукой – один фиг, заходим! Ну а что еще делать, зря, что ли, перлись через буераки, чтобы отступить только потому, что кто-то – не будем показывать пальцем! – испугался.
Лева с финкой, а мне чем защищаться? А вот же – сойдет и засов. Поднял. Он хоть и кривой, зато это толстенный кусок железа, которым запросто можно разбить кому-нибудь черепушку.
Подошел тоже к двери:
– Есть ли кто? Ау!
– Ты чего? – удивленно посмотрел на меня Лев. – Для чего мы тогда ползли по кустам?
– Он нас давно бы уже услышал. К твоему сведению.
– Не знаю, я старался, например.
– Слышал я, как ты старался! На всю поляну старался, на весь лес!
Из-за двери так никто и не отозвался.
– Есть ли кто? – повторил я.
– Никого? – спросил Лева.
– Как видишь. Заходим?
– Только после вас, мадам! – заржал он.
Если бы не финка – долбанул бы засовом. Достал уже! Вместо этого толкнул дверь, которая открылась медленно и с жутким скрипом.
– Ну теперь точно все знают, что мы пришли! – резюмировал Лева и вошел первым.
Я следом. Внутри – темнота, такой себе дайверский заплыв в банке с черной краской.
– Тут света нет совсем?
– Без понятия, – ответил я.
Пошел, выставив вперед руку, Илья двинулся за мной.
– Есть ли кто? – еще раз спросил я темноту.
И темнота ответила – звяк!
– Это что такое было? – зашептал мне в ухо Лева.
– Не знаю, ни хрена не видно, – потом спросил громче: – Кто тут?
Тишина.
Не знаю, кто тут, но он, блин, скромник…
– Может, прячется от нас? Эй, чувак, мы с миром пришли! – начал Лева. – Нам бы просто добраться до ближайшего населенного пункта, помощь вызвать, понимаешь?! Можешь ты нам помочь? Готовы денег за это дать, сколько там надо? Сотни баксов, конечно, нет, но ведь наберем сколько-то, правда, Леха?
– Да, наберем, – ответил я, но даже эту фразу темнота встретила тишиной. – Но, видимо, это никому не надо.
Вдруг рука нащупала что-то железное в темноте.
– Стой, тут… это крючок!
– Что? Какой еще, к черту, крючок?
– Ну, такой… – я пытался нащупать предмет, но с тактильными ощущениями у меня пока было все плохо. – Это крюк! Точно! На цепи!
Опять звякнуло. Лева дернулся – послышались грохот железа и чавканье, будто на пол упала порченая дыня.
– Что за нахрен? – Лева, видимо, наклонился пощупать, на что он так налетел. – Что это за дрянь? Что… – и вдруг заткнулся.