Рок
Шрифт:
– Ну и что, это чистое стечение обстоятельств, я же рассказывал, что так и не нашел себе пары.
– Это вы так считаете, – усмехнулся Монах, – а я рассматриваю это первым фактором проявления Рока.
– Как вам угодно, – пожал плечами Глетчер, – только почему вы говорите о Роке, мы же обсуждали Дар?
– Рок – это предначертание для любого человека, но он неоднозначен, он многовариантен.
– Что же это за Рок, – теперь уже усмехнулся Глетчер, – который неоднозначен?
– Рок – это ветвистое древо, а вот какой путь по нему пройдет человек, это уже судьба. Сейчас покажу. – Монах ушел в дальний угол кабинета, снял с
– На этой странице явно нарисовано дерево. Странное немного, но дерево, это точно, вот ствол, вот ветви и веточки. – Глетчер наклонил голову на плечо. – А вот на этом листе какой-то лабиринт. – Он поднял голову и вопросительно взглянул на Монаха.
– Да, хорошо сказано, лабиринт. А ведь эти два рисунка связаны, не замечаете?
– Нет, – Глетчер пожал плечами.
– Это один из вариантов изображения Рока. – Монах принялся водить по рисунку незаточенным карандашом. – Вот рождение, видите, Барри, оно выше корней. Корней всего семь, а после рождения стенки основного ствола как будто двойные, это след человеческой плоти. Далее младенчество, детство, отрочество. Смотрите, на этом уровне ствол начинает двоиться, потом опять – это закладываются основные параметры человеческой судьбы. Здесь начинаются развилки, на которых ребенок или подросток делают свой первый выбор.
– А родители, школа, улица?
– Несомненно, Барри, все это оказывает влияние, но выбор делает человек. Или подчиняется обстоятельствам, а ведь это тоже выбор.
– А выше, как я понимаю, варианты судьбы?
– Не судьбы, а Рока! Судьба всегда однозначна. Вернее, – Монах задумался, – не всегда, но пока об этом рано.
– Михаил, а почему ствол такой короткий, последняя треть дерева – это сплошные ветви?
– Именно так обычно устроена жизнь. Чем старше человек, тем чаще стоит перед выбором, причем чем больше ошибается, тем чаще выбирает.
– И здесь все пути равнозначны?
– Ну что вы, Барри, конечно, нет. Посмотрите, сколько тупиковых развилочек: раз, два, и конец.
– Значит, надо выбирать потолще и подлиннее?
– В общем, да, но не всегда. Иногда истинный путь короче.
– Мудрено. А чем же связано дерево с этим лабиринтом?
– Лабиринт – это когда смотришь на древо Рока снизу.
– Во времена моего детства подруги моей мамы часто обсуждали жизнь малознакомых мне людей, и когда поводом бывало что-то нехорошее, они горестно сетовали: такова судьба.
– Да, я знаю, у нас тоже так говорят в глухих уголках. Но это суеверия, а на самом деле судьба – это реализованный Рок. Это понятно?
– Ну, допустим, – Глетчер упрямо помотал головой, – что это так. Пусть Рок – это дерево, но я не согласен, что выбор зависит только от человека. Более того, по моему мнению, выбор в большей степени зависит от случайностей, чем от человека.
– Нет, Барри, случайностей вообще не бывает, когда-нибудь вы это поймете. Рок лишь рисует проекцию судьбы, а выбор делает человек.
– И все? А разве обстоятельства не влияют на выбор?
– Влияют, но выбор-то делает все равно человек! И чаще всего этот выбор заключается в том, чтобы распознать среди обстоятельств те, которые формирует Рок, а не черт.
–
– Вы кощунствуете, Барри, но в каком-то отдаленном приближении можно сказать и так. Только это очень тяжело и очень редко.
– Выходит, черти в ваших краях тоже водятся?
– Барри, черти водятся везде, где есть человеческие головы.
– Михаил, вы хотите сказать, что…
– Барри, – решительно прервал его Монах, – давайте разговор о демонах перенесем на потом, а сейчас вернемся к Дару. Ваш скептицизм меня огорчает, поэтому у меня к вам просьба: пересчитайте на досуге всю цепочку ваших личных случайностей. А для начала я вам напомню некоторые из них. – Монах поднял руку и начал загибать пальцы: – Во-первых, ту случайность, которая благополучно развернула ваш корабль так, чтобы привести вас в нужную точку планеты; во-вторых, ту, что не позволила диску добить вас, когда вы, беспомощный, вылезли из своего летательного аппарата; в-третьих, ту, что сберегла вас на дальнейшем пути. Представьте себе, что, например, охранники фермы дохов вас увидели?
– Да, – кивнул Глетчер, – думаю, мне бы не поздоровилось.
– Продолжим: в-четвертых, вспомните ту случайность, которая вывела вас на столицу Федерации и познакомила вас именно с тем человеком, который мог вас спасти, с Директором Социального института. Более того, не просто познакомила, а сделала его зятем! В-пятых, добавьте туда же ваше чудесное спасение, помните, когда вас бросил Блюк, а трос «случайно» зацепился между камнями? А «случайная» судьба командора, который уцелел в аду Большого Взрыва и дожидался вас пять тысяч лет! Ведь если бы он не изменил коды, вы никогда не смогли бы войти на базу и погибли бы около ее ржавых дверей. Разве не так?!
И после этого вы будете сомневаться в том, что Рок все эти годы вас вел и ведет?! Вы, Барри, иронизируете по поводу Дара, а напрасно! Знаете ли вы, что вы принадлежите к очень редкой породе людей, с которыми я не могу установить контакт?! Таких людей единицы на всей Ирии! И все они (заметьте, все!) – носители сильнейшего Дара. Конечно, Дар у вас есть, а, следовательно, его надо искать. Впрочем, не исключаю, что Рок бережет вас не ради Дара, а ради, например, «Первого Звездного». Со временем Рок все расставит по своим местам, будьте, уверены, Барри. Поэтому ему лучше помогать, чем прятаться от него или, не дай Бог, перечить ему!
Глетчер был оглушен напором Монаха и не мог найти аргументов, чтобы ему возразить. Слова Михаила как прожектором высветили массу мелких случаев, фактов, прежде разрозненных, полузабытых. И вот в один миг все они вдруг выстроились в единую логическую цепь!
ГЛАВА 27
в которой Пульдис рассказывает о своей жизни и становится Хозяином.
Они разговаривали вторые сутки, опустошили две литровые бутылки, урывками спали. Вернее, спал Пульдис, а Адамс только делал вид. Его забавляло, как здесь мгновенно можно было избавиться от чувства опьянения: только что был пьян – раз, и уже трезвый, красота! А во сне он совсем не нуждался, за все время своего ментального путешествия он ни разу не спал, только бодрствовал. Впрочем, Бенни это мало волновало, он беспокоился из-за отсутствия Джорджа. Опять какую-нибудь пакость готовит или в самом деле чувствует, что к нему незваный гость прибыл?