Рок
Шрифт:
– Мы знаем, где книга!
– прямо с порога заявила улыбающаяся Таккана, за спиной которой стоял Сид.
– И сомнений теперь нет.
Рэй переглянулся с Аллелорном и не сдержал облегченного вздоха...
3
Я плавно переводила взгляд с Мам на кровать. С кровати на Мам. Причем в первый момент даже не сориентировалась, что можно сказать по поводу увиденного.
Изящные лоскутки кроваво-алого шелка, разбросанные
– Лайле, - полюбопытствовала я и, не удержавшись, двумя пальчиками приподняла деталь.
– Так и должно быть?
– Естественно, - девушка была непробиваема, хотя в ее глазах отчетливо виднелись искорки еле сдерживаемого смеха.
Дочь Мам сидела в кресле и накручивала на палец прядь смоляных волос, делая вид, что все действительно так и должно быть.
– Тебе нужно попасть к Шэноргу? Значит, придется одевать, - добавила Мам.
– Насчет Азалии я уже договорилась, сегодня его люди придут смотреть девочек. Шен обещала, что ты легко попадешь в их число, особенно если будешь следовать инструкции и оденешь именно это.
– Никогда не привередничала на заданиях, но...
– протянула я.
– Такого еще не было.
– Все бывает в первый раз, - все же прыснула в кулак Лайле.
Девочка явно наслаждалась моим замешательством. Философски рассудив, что иного варианта все равно нет, я взяла свой потрясающий костюм и запихнула его в сумку. Кроме этого Мам вручила мне еще и странные бусы в несколько ярусов, представляющие из себя нанизанные на тонкие цепи золотые монеты.
– Одеться тебе вечером поможет Шен, она же нанесет макияж и сделает прическу, - Мам была невозмутима, хоть ее дочь до сих пор посмеивалась, глядя на меня.
– Она будет ждать тебя за час до захода солнца у бокового входа в "Азалию".
Я вздохнула, отправляя бусы вслед за шелком на дно сумки, и благодарно улыбнулась.
– Спасибо, Мам, ты очень меня выручила.
– Если добровольная отправка тебя в пасть к этому чудовищу - помощь, то возможно, - скривилась хозяйка борделя.
– То есть, ты переживаешь за меня, а не за него?
– я удивленно выгнула бровь.
– Приятно, конечно, но не стоит.
– Рок, допустим, ты попадешь к нему в особняк, но как ты собираешься выбраться оттуда?
– Мам правда волновалась. Это безумно грело что-то в глубине моей души.
– Придумаю, - легко ответила я прежде всего потому, что не хотела пугать женщину еще больше. Я пока и сама не подозревала - как буду выпутываться из этой передряги. Тот, кто считает, что выйти всегда легче, чем войти... очень-очень сильно ошибается...
Достав из сумки небольшой уголек и сдвинув в сторону картину, я принялась осторожно рисовать прямо на шелковых обоях магический символ. Спустя несколько минут картина вновь встала на место, закрыв мои художества от постороннего взгляда.
– Это на всякий случай, - объяснила я своим девочкам, ответив на молчаливый вопрос в их глазах.
– Теперь никто по остаточной ауре не определит, что я когда-то здесь была. Своеобразная подстраховка, если я не успею замаскировать свои следы, и люди визиря по ним будут искать убийцу его помощника.
– Ты сошла с ума, - выдохнула Лайле. Улыбка слетела с ее лица, и она лишь сейчас в полной мере осознала, насколько все серьезно.
– Ну, туда мне и дорога, - махнула я рукой, уже направляясь к выходу.
– Удачи, Рок, - скорее прошептала мне в след Мам, но я прекрасно ее услышала.
И улыбнулась.
– Как думаешь, убьет или не убьет?
– Шеррос подбросил в воздух спелое красное яблоко и, даже не глядя на него, легко поймал.
– Хотя поставить вопрос следует иначе: выберется потом из его дома или нет?
– А если нет?
– Лайлисс заинтересованно смотрел на собеседника.
– Сомневаюсь, что ты будешь рыдать, но уверен в одном - потеряешь великолепного саирина.
Глава клана ничего не ответил, лишь ненадолго задумался и сделал очередной ход конем. Игра в шахматы продолжалась уже час, но саирины не слишком торопились, позволив себе небольшой каприз и отдых.
– Выберется, куда она денется, - наконец, заключил Шеррос.
– Она даже из султанского гарема умудрилась сбежать, а это было три года назад. Так что сейчас точно справится.
На этот раз воздержался от комментариев Лайлисс, ответив перемещением визиря на ближайшую белую клетку.
– Ты слишком сильно к ней привязан, - словно между прочим заметил Шеррос, не отрывая взгляда от шахматной доски. Но вызвал у золотого саирина только улыбку.
– Девочка достойна восхищения и уважения. И я горжусь ей, как превосходной своей работой, как художник восхищается картинами, а поэт поэмами... хотя это не помешало мне обречь ее еще на пять лет заточения. Если ты считаешь это привязанностью - твое право. Но ты знаешь не хуже меня, что она одна из лучших...