Рокировка длиною в жизнь

Саидов Голиб Бахшиллаевич

Когда через два часа я, вдоволь наигравшись со сверстниками в футбол, возвратился домой и вошел в гостиную, на отца невозможно было смотреть без сострадания. Он буквально рвал и метал по столу многочисленные бумажки, матеря последними словами партию и правительство, вместе со всеми членами Политбюро. Завидев меня, он несколько остыл и, упав в кресло, обреченно выдавил:

– Ну где я им найду непьющего слесаря, партийного да ещё и с канимехского района! В этих степях окромя чабанов и баранов, никогда и ничего не водилось.

– Можно, ведь, этот пункт пока пропустить и посмотреть другие кандидатуры – попытался успокоить я отца.

– А-а…–

безнадежно махнул он рукой, вставая с кресла и вновь садясь за стол. – Другие не лучше.

– Ну вот, например, здесь, – папа ткнул пальцем в бумажку, лежащую слева внизу, – требуется: каракульский район, механизатор, беспартийный, примерный семьянин, передовик, мужчина. И где мне его, по-твоему, им достать?

Я быстро прошелся глазами по списку кандидатур каракульского района и вдруг, найдя искомое, радостно показал отцу.

– Ага: умник выискался – досадливо поморщился отец, – ты глянь, что тут написано: «партийный», а мне нужен беспартийный.

– Так может его из партии исключить? – попытался неудачно я пошутить, но, взглянув на отца, тут же осекся.

– Слушай: иди и не мешай, – устало произнес он, – мне сейчас не до шуток.

Однако, оставить отца один на один с «загадками сфинкса» я не решился, а потому всего лишь немного отодвинулся от стола, продолжая изучать содержимое листов и пытаясь хоть как-то помочь родителю. Наконец, постепенно вникнув в «правила игры», я молча стал проверять один из вариантов, который по всем параметрам сходился с требуемым в «задачнике». Убедившись, что все расчеты верны, я набрался смелости и осторожно обратил внимание отца на мою находку. Отец нехотя отвлекся и бросив взгляд на предложенный мною вариант некоторое время молча стал сверять его с многочисленными бумажками, разбросанными словно карты по всему периметру стола. Наконец, легкая улыбка обозначилась на его лице и он, подняв на меня изумленные глаза, многозначительно изрек: «Да-а, похоже, из тебя может получиться неплохой аппаратчик». Естественно, я счел это за неслыханный комплимент и, уверенно пододвинув стул, сел поближе. Возражений со стороны отца не последовало.

Уже ближе к вечеру, когда со стороны кухни начали доходить до гостиной сводящие с ума запахи жареной баранины с луком и со специями, наша совместная работа автоматически стала близиться к завершающей стадии: отец набело переписал список с таким трудом подобранных кандидатур. Было видно, что он явно удовлетворен проделанной работой. Только в двух местах никак все не сходилось: в одном месте – профессия, в другом – нужен был коммунист, но в наличии имелся только беспартийный

В холодильнике остужалась водочка, а на стол мама уже раскладывала тарелки с закуской и салатом. Этого было вполне достаточно для того, чтобы отец, не дрогнув рукой, одним росчерком пера «превратил» обыкновенную колхозницу в механизатора, а беспартийного «наградил» членским коммунистическим билетом.

– Ничего страшного, – пояснил он мне, – в первом случае, она обучится хотя бы машинному доению, а во втором – вынуждены будут сделать его членом. Иди, мой руки и марш за стол!

Пройдет немного времени, и я всё чаще начну обыгрывать отца. Сохранив до конца дней свои бойцовские качества и непримиримый характер, папа, тем не менее, в душе будет гордиться мною. Как тут не вспомнить, в связи с этим знаменитую историю Ю. Авербаха про семейство Пурди, изложенную на сайте «Шахматный

калейдоскоп» –:

В одном из чемпионатов Австралии играли два Пурди, отец – Сессиль и сын – Джон. Сессиль имел все шансы стать чемпионом. Но когда за тур до окончания турнира ему по жребию выпало играть с сыном, он проиграл. Он пожал сыну руку, вытер капельки пота, выступившие у него на лбу, встал из-за стола и воскликнул: – Вот что бывает, если учишь детей играть в шахматы!

И, если в шахматах мне удалось одолеть отца, то его жизненный пример станет той духовной и нравственной планкой, на которую я всю свою жизнь буду держать ориентир, стремясь преодолеть её.

Глава 2 – Миттельшпиль

Земную жизнь пройдя наполовину,

Я очутился в сумрачном лесу…

(«Божественная комедия» А. Данте)

худ. Георгий Курасов

«Бухарский гамбит»

– Нет! И ещё раз нет! – категорично отрезала мать, когда я, окончательно приняв решение жениться, задумал пригласить свою будущую жену к себе, в Бухару.

– Только потому, что она – русская?! – вскипел я.

– Причем тут «русская»: ты ведь, прекрасно знаешь, что прецедент был создан ещё твоим братом? – невозмутимо парировала моя бедная матушка и горько добавила, как бы про себя:

– Уж, тут-то мы «план», похоже, перевыполнили…

Хоть и смутно, но я догадывался, о том, какие мысли терзали маму: «И за что это меня так наказал Аллах? Ну почему они находят своих невест за тысячу верст от Бухары, когда и тут своих полным-полно? И неужели мне не суждено будет, увидеть келин (невестку) в национальном наряде?!»

– Ну, мамочка, ну пожалуйста… У вас с папой есть ещё и третий сын: вот он уж, точно женится на «нашей» – продолжал я скулить, вымаливая благословение.

– Нет! Я уже тебе всё сказала – спокойно, но твёрдо ответила мать.

– Ах, так?! В таком случае, я поеду к ней!

– Езжай! Хоть на все четыре стороны…

– Ну, мамочка… Я, ведь, люблю её…

– Пропади она пропадом, эта любовь! И кто её только выдумал? Можешь даже меня не уговаривать: я своего решения не изменю!

Так я очутился в Ленинграде…

Я стоял в зале прибытия аэропорта «Пулково» с одной-единственной спортивной сумкой, не имея совершенно никакого представления о том, что меня ждёт впереди. И – был счастлив…

Уже потом, значительно позже, когда у нас родится двойня и наши отношения с супругой обострятся настолько, что я начну подумывать о разводе, именно в этот момент передо мной вновь возникнет мать, которая, сунув мне под нос кукиш, категорически заявит:

– Ну, уж нет, этого я тебе не позволю! Кто тебе дал право делать несчастным единственную дочь, которую растили, любили и связывали с ней свои надежды? В чём виноваты эти два малыша? Как они будут расти без отца? И потом, кто это кричал мне: «Я люблю её!», а? Так что запомни: свой выбор ты сделал сам, никто тебя силком не волок, а потому тебе этот крест и тащить до конца своих дней! Если ты только посмеешь это совершить, знай, что ты пошёл против воли своей матери! Не видать тебе удачи!