Рокировка для ведьмы
Шрифт:
– Тебя смущают пустые тела, управляемые астральной проекцией?
– засмеялся Воропанов, увидев ее реакцию. Он махнул в строну «пустого тела», протараторив заковыристую фразу.
Лицо куклы стало внезапно серым, опавшим, точно сделанным из газетной бумаги, а рот приоткрылся, затем еще пара секунд, и кукла осыпалась пеплом на стол и ковер. Сашу затрясло мелкой дрожью. Голова шла кругом, к горлу подкатывал тошнотворный липкий комок страха.
– Такс... это и есть та самая воришка, Натан?
– бодро продолжил Мстислав Евгеньевич.
Рыжий оживился
– Да! Вы только посмотрите на нее, это же одно лицо.
Воропанов цепко ухватил девушку за плечо и, несколько раз развернув, придирчиво оглядел.
– Она брюнетка.
– Наконец вынес приговор он.
– Перекрасить ее проблемой не будет.
Хозяин дома сложил руки на груди и усмехнулся:
– Натан, ты оказался выше всяких похвал. Я, признаться, и не ожидал, что она будет так похожа на эту стерву. Вишина, правда, постарше лет на пять... но она ведьма, в конце концов, всё спишут на какое-нибудь новое чудо-зелье. Как тебя зовут?
– Воропанов перевел взгляд на Сашу.
– Александра Нечаева.
– пролепетала девушка.
Мстислав Евгеньевич снова усмехнулся.
– Натан, ее кто-нибудь еще видел?
– Нет, мой господин.
– Отлично. Никому ни слова. Пусть Макар подберет ей комнату, желательно без окон, и запрет ее там. Я продумал, как мы ее используем, и...
– Мстислав...
– Евгеньевич.
– добродушно подсказал ей хозяин дома.
– Мстислав Евгеньевич, извините, что перебиваю ваши коварные планы, но я хочу домой...
– Саша все повышала тон голоса, срываясь на визг. Затем, чуть помолчав, она тихо добавила, - Я не позволю себя использовать.
Она резко крутанусь на пятках на сто восемьдесят градусов, но кто-то словно схватил ее за шиворот. Дыхание перехватило, а ноги словно приросли к полу.
Воропанов обошел вокруг нее и встал напротив:
– Натан, у нее есть кто?
– Отец-алкоголик... это все.
– Друзья, знакомые, кто-то кто будет искать?
– Я следил за ней месяц, она почти ни с кем не общалась. Учится в колледже, но постоянно прогуливает. Никто не удивится ее отсутствию.
– Отправь к ее отцу пару злыдней. Пусть присмотрят... а ты, Александра Нечаева, слушай внимательно. Я предупреждаю в первый и последний раз. Будешь перечить, хамить, пытаться сбежать - лишишься родителя. А если и после этого не поймешь, то я познакомлю тебя с тем, кто гораздо страшнее смерти.
Натан махнул рукой, и Саша рухнула на ковер.
– Опять ваши фокусы, - прошептала она.
Воропанов взглянул на нее, изогнув бровь.
– Что конкретно вам от меня нужно, Мстислав... э... Евгеньевич?
Воропанов подошел к столу, взял с него толстую папку, туго набитую бумагами, и подал девушке.
– Я хочу, чтобы ты стала ей.
– Папкой для бумаг?
– Саша постаралась прикрыть нервозность сарказмом.
– О, боги...
– Натан закрыл лицо ладонью, - посмотри документы!
Саша недоверчиво открыла первую страницу. Со слегка помятой фотографии на нее высокомерно
Глава 3
Марк усердно отжимал собственные штаны в раковине девчачьего туалета. Звонок на очередную часовую пытку под названием «математика» уже прозвенел, а потому можно было не опасаться, что кто-то сюда зайдет и увидит Марка - в одних трусах, с мокрыми штанами в руках.
Можно было бы рискнуть и пойти в туалет мальчиков, но Вадим сказал, что если он и его друзья увидят Марка там еще раз, то окунут головой в использованный унитаз. Сидеть в туалете для девочек, прячась от недругов, было, конечно, постыдно и мучительно. Но обещанная головомойка представлялась Марку еще большим унижением.
Дверь туалета с легким скрипом раскрылась, и в проеме показалась тоненькая девчачья фигурка. На девочке были высокие полосатые гольфы, клетчатая юбка и такая же жилетка, как того требовала форма. Светлые волосы были заплетены в тугие косички, открывая высокий лоб и живые любопытные глаза.
Девочка с удивлением посмотрела на Марка, ойкнула и поспешно закрыла дверь, очевидно решив, что перепутала туалет. Однако спустя несколько секунд, удостоверившись, что ошибки не было, она осторожно приоткрыла дверь:
– Ты чего тут делаешь? Это место для девочек!
Марк, поджав губы, стряхнул штаны, осматривая свою работу. Желтое пятно на ширинке исчезло, но будет ли его видно, когда ткань высохнет, оставалось неясным.
– Эй, ты чего? Глухой?
– не унималась девочка, однако входить она все еще не решалась.
– Сейчас ухожу, - буркнул Марк, натягивая мокрые штанины на ноги.
Ткань, пропитавшись водой, неприятно холодила кожу и не желала слушаться. Форменные брюки были ему малы, а сделавшись влажными, они совершенно отказывались садиться на ноги так, как следовало.
Девочка, бросив беглый взгляд на коридор, протиснулась внутрь туалетной комнаты и плотно закрыла за собой дверь.
– И куда ты пойдешь в таком виде?
– требовательно спросила она.
– Тебя же выставят перед всеми воспитанниками на вечерней линейке за безответственное отношение к форме.
Марк окинул незнакомку тяжелым взглядом и молча продолжил пытаться вдеть ноги в штанины. Девчонка была выше его на полголовы и, судя по накрашенным ресницам и подведенным бровям, училась на класс или два старше, чем он. Ее лицо казалось ему знакомым, но вспомнить ее имя не получалось.
– Ты язык проглотил? Зачем ты вообще штаны стирать полез? Да еще и сюда? Описался что ли?
– Я не описался!
– гневно вскрикнул Марк, но, тут же пожалев о своей горячности, покраснел и отвернулся. Кто ему поверит, когда он с таким жаром все отрицает? Уверенные в своей правоте люди никогда не должны повышать тон - папа так всегда говорит, когда выслушивает мамины истеричные вопли насчет выплаты алиментов: - Я облился, - уже более спокойно и твердо сказал он. Хотя про себя поправил: «Меня облили».