Рокировка для ведьмы
Шрифт:
Через какое-то время он снова принюхался. Вот он - знакомый дух. Когтистые лапы бесшумно ступали на землю, почти не оставляя следов. Цель была близко. Главное не вспугнуть.
Тело ликантропа было идеально - сильное, практически неуязвимое. Он был в единении с собой и природой. Эта гармония была совершенна. Ночной сумрак не мешал ему. В мерцании звезд он еще опаснее.
Волк притаился в кустах, судя по запаху, его цель была прямо за ними. Он видел ее - маленький человеческий ребенок. Девочка тринадцати лет. Она сидела, прижав к себе не по размеру большой рюкзак, и пыталась развести костер.
Сухой сучек предательски хрустнул под тяжелой лапой. Девочка, озираясь, вскочила с места, готовая в любой момент броситься бежать. Хорошая реакция. Было пора переходить в наступление. Оборотень рассчитал силы и выпрыгнул из своего укрытия. Увидев волка, девочка закричала, застыв от страха на месте.
Не став ждать, пока она броситься наутек, зверь прыгнул на нее, прижав к земле большими когтистыми лапами.
– Эй! Что ты делаешь!
– закричала девчонка.
Волк издал утробный рык, отходя в сторону. Обратная трансформация была болезненна. Каждая клеточка тела изменяла свою структуру, подчиняясь воле разума. Мысли становились яснее, чувства притуплялись. Ветер холодил рожденную заново, раскрасневшуюся кожу. Мужчина глубоко вдохнул и распахнул глаза. Он был на небольшой полянке. Невдалеке слышался шум трассы.
– На. Прикройся.
– девочка протянула небольшой плед, который достала из рюкзака.
– Как ты меня нашел?
– Спросил у Зрячих.
– усмехнулся мужчина, обматывая плед вокруг пояса.
– Кири-и-илл! Я серьезно!
– Я тоже серьезно. Ты убежала из дома и надеялась, что тебя никто не будет искать?
– Скорее я и не надеялась, что кому-то вдруг до меня окажется дело!
– обижено крикнула она.
– Оля, у меня и так после обратного превращения голова болит. Не надо воздействовать на меня еще и ультразвуком.
– Я не просила тебя превращаться ни туда, ни обратно.
– Помолчи, и пойдем домой.
– Я не пойду! Завтра меня заставят вернуться в этот дурацкий интернат, а я не хочу туда!
– Если твой отец так решил - значит, тебе придется захотеть.
– Кирилл потер рукой правый глаз, пальцы коснулись жесткой шерсти. Его лицо никогда не могло до конца превратиться в человеческое. Обратный путь предстоял по безлюдному полеску, и можно было не бояться, что их увидят.
– Моему отцу плевать на меня. Он только и знает, что отдавать приказы. А мама никогда не вступается! И ты тоже!
– по-детски круглое личико исказилось.
Все обуревавшие ее чувства - от ощущения несправедливости до решимости противостоять воле отца, моментально отразились на нем.
– А что я могу?
– Ты его брат! Он тебя слушает, если бы ты сказал ему...
– Оля, ты уже взрослая. Ты должна понимать, что просто так ничего не делается. Иногда нам приходится делать то, что нам не нравится. Нужно просто смириться и пережить это.
– Смириться? Ну, уж нет! Я не собираюсь возвращаться туда!
– Оля...
– Я уже тринадцать лет Оля! И все это время все вокруг указывают мне, как жить!
– Оля...
– Что? Не так?! Кто-нибудь считается
– Оля...
– Я не вернусь домой! Пусть сами едут в свой интернат! Мне там плохо! Нет друзей, повсюду насмешки, и у меня совсем ничего не получается...
– по щеке проторила дорожку крупная слеза, но девочка порывисто смахнула ее.
– Ольга!
– прикрикнул на нее мужчина.
Ольга вздрогнула и моментально замолчала.
– Не хочешь возвращаться домой?! Отлично! Иди куда хочешь. Я возвращаюсь без тебя.
Кирилл отвернулся от нее намереваясь уйти.
– Подожди...
– Что еще?
– Что ты скажешь, когда вернешься без меня?
– Уж что-нибудь придумаю, будь уверена.
– Я надеялась...
– На что? На то, что тебя погладят по головке за подобные выходки?
– Что папа сам придет за мной...
– Оля присела на рюкзак.
Она закрыла лицо руками, плечи содрогались от всхлипываний.
– Только слез мне нахватало...
– вздохнул Кирилл, подходя к племяннице.
– Успокойся, пожалуйста.
– Не успокоюсь...
– прохныкала она.
Мужчина закатил глаза и устало вздохнул.
– Тебя ждут дома. Твои родители места себе не находят...
– Что ж тогда сюда пришел ты?
– девочка подняла красные, заплаканные глаза на своего дядю.
Вместо ответа Кирилл обнял ее:
– Идем домой.
Обратный путь занял чуть больше часа. Мужчина снова обратился в волка, и девочка взгромоздилась ему на спину. Чувствовать себя ездовой лошадью особого удовольствия не доставляло, зато он был лишен сомнительного удовольствия отвечать на вопросы, касающиеся его брата. По его объективному мнению, Владимир действительно уделял дочери катастрофически мало времени, а если и уделял, то путал манеру поведения, которую следует соблюдать с ребенком, с тем как он обычно общался с подчиненными. Дело обострилось еще и интернатом, в который перевели Олю в этот год. По заявлению отца девочки все делалось ради ее же безопасности, но все же Кириллу было жаль племянницу.
Их дом располагался в пригороде, и оборотень знал все обходные тропы, поэтому им успешно удалось избежать чужих глаз. Оля постаралась сразу же убежать в свою комнату, но не тут-то было.
– Ольга Владимировна!
– мать девочки всегда начинала называть ее официально, когда злилась.
– Как вы все это объясните?! Сейчас час ночи!
– Мама...
– Оля, ты представляешь, что я почувствовала, когда оказалось, что ты исчезла, и никто не знает, где ты? Я думала самое худшее!
– ультразвук матери во много раз превосходил то, что воспроизводила ее дочь.
Кирилл, даже не думая обращаться в человека, серой тенью скользнул на второй этаж, трансформировался и оделся уже там. Встревать в спор ему не хотелось. В конце концов, он сделал все, что от него требовалось.
Сегодня у него было еще в планах хорошенько выспаться. Оборотень потер левой рукой глаза, указательный палец кольнула жесткая шерсть. Проходя мимо кабинета Владимира, он невольно прислушался. Брат был там. Даже будучи в человеческом теле Кирилл чувствовал его.
– Марина, то, что ты говоришь, весьма резонно, но послезавтра состоится ежегодный прием. Книги у нас уже не будет.