Рокировка Сталина. С.С.С.Р .- 41 в XXI веке
Шрифт:
– Нет, мне хорошо!
– втянул воздух Егор.
– Сумасшедший дом какой-то! Чай будешь?
И перестань выкать! Можно подумать, мы не в горах, а на светском приеме!
– Хорошо, - пожал плечами Сергей, - можно и на "ты". И от чая не откажусь.
Пока разливали чай, Егор взял себя в руки. С сумасшедшими лучше не спорить. А у
мужика явно не все дома...
– А вы из какого-то экспериментального института?
– поинтересовался Сергей.
–
Испытываете новое снаряжение?
– Можно сказать, что и испытываем, - уклончиво ответил Егор.
– Потрясающе! Вы ходите по ледовым стенам, словно по ровному месту. Как пауки! А
спуск! С человеком на спине ваш товарищ обошел меня, как будто я стоял.
Нет, ну не тянул собеседник на сумасшедшего. Да и не могли же четыре человека
сойти с ума одинаково. Или сошел один, а остальные ему подыгрывают? Но зачем? И кто
пустил психа в горы? Далеко не самый простой перевал...
– И как там, в Грузии?
– спросил Егор.
– Очень необычно! Сваны такой интересный народ! Не приходилось общаться?
– Нет. Но отец рассказывал, он там часто бывал. Тоже увлекался альпинизмом.
– Сколько лет отцу?
– поинтересовался Сергей.
– Пятьдесят семь.
– Когда же он там ходил?
– В восьмидесятые.
Теперь уже Сергей с удивлением вытаращился на Егора:
– Не понял...
– Что "не понял"?
– Если твоему отцу пятьдесят семь лет, как он мог ходить в горы в восьмидесятые?
– А что тут такого?..
– протянул Егор, и вдруг, повинуясь какому-то наитию, спросил.
–
Сергей, какой сейчас год?
– Сорок первый, - ответил Усольцев.
– Ты что, перетрудился вчера?
– Не знаю, - с тоской произнес Егор.
– Но кто-то сошел с ума. Либо ты, либо я.
Таджикская ССР. У д. Саригор.
N-ская погранзастава на границе с Афганистаном
Бессонной ночью на границе никого не удивишь. Даже парой таких ночей подряд.
Специфика службы, которую все понимают. А кто не понимает, долго на заставах не
задерживаются. Но таких в Пограничных Войсках исчезающе мало. Сюда берут самых
лучших, коммунистов и комсомольцев, отличных стрелков и увлеченных кинологов, и
каждый попавший горд тем, что именно ему Родина доверила охранять ее священные
рубежи. Это вам ни какая-нибудь капиталистическая армия, куда гребут всех подряд, и
даже не забытый самими товарищами Ворошиловым и Тимошенко гарнизон в Кушке, о
котором ходит старый, наверное, еще времен до исторического материализма, анекдот:
"Есть на свете три дыры - Кушка, Асхабад, Мары".
Стоящая неподалеку от кишлака Саригор пограничная застава исключением не
являлась, тем более, что начальник заставы, лейтенант Майбородский, исполнял
одновременно и обязанности секретаря партбюро отряда. У такого не забалуешь. Да и
баловаться тут весьма и весьма опасно. Граница с "мирным, дружественным
Афганистаном" особым миролюбием не отличалась. С той стороны то и дело
постреливали недобитые басмачи, через Пяндж прорывались банды племени хадырша,
угонявшие скот.
Но после События, по всей пограничной полосе установилась вязкая, гнетущая своей
непонятностью тишина. За несколько дней всех нарушений - пара попыток контрабанды
наркотиков, причем во втором случае "контрабас" даже и не сопротивлялся. Такие мелочи
считаются только для "галочки" в рапорте по служебной деятельности. Зато в усиление
прибыл взвод горных стрелков из шестьдесят восьмой дивизии. С двумя минометными и
четырьмя пулеметными расчетами. Подобное заставит насторожиться самых отъявленных
оптимистов. Особенно, если учесть, что людей на заставе всегда было чуть больше
половины от утвержденного штата, и никого это особенно не волновало. Людей везде не
хватает. А тут...
Застава застыла в тревожном ожидании. И не зря - ночью к ограде подобрался
посланный местными мальчишка и передал записку. Майбородский прочитал и смачно
выругался. Собственно, текст записки являлся переводом послания. Некие "моджахеды"
предупреждали жители кишлака о готовящейся против русских "акции". Таджикам
предлагали оставаться в домах, а женщинам готовить пищу верным воинам Аллаха. Как
положено, уверяли в полной безопасности. Перевод выполнил дед Ахмет, лучше всех в
Саригоре знавший русский. От себя аксакал добавил, что кишлачники, которых не
набиралось и сотни, включая детей, женщин и глубоких стариков, уже покинули дома и
ушли в горы, так что "защита Сарыгор таварищ лытенан савсем не нада". Писал дед
Ахмет с ошибками и без знаков препинания, но смысл всегда передавал точно.
До смены нарядов оставалось еще часа два. Майбородский, решившись, объявил
боевую тревогу. Словно в ответ на команду, на границе разгорелась стрельба. Гулко
бухали винтовки, строчил "Дегтярев", непрерывно звучал сдавленный грохот, видимо от
оружия басмачей.
Небольшой участок ровной земли, на котором стояли казарма, несколько
хозяйственных построек с конюшней и собачим питомником, ожил. Поднятые тревогой и
стрельбой пограничники и красноармейцы занимали согласно боевого расписания места в