Рокоссовский против Моделя. Гений маневра против мастера обороны
Шрифт:
29 июня войска 3-го Белорусского фронта приступили к выполнению поставленных задач. На следующий день его главные силы успешно форсировали Березину и, не ввязываясь в затяжные бои, обходя узлы сопротивления на промежуточных рубежах, продвигались вперед. Соединения 5-й гвардейской танковой армии в результате стремительного продвижения вышли на северную окраину Минска. На помощь танкистам подошли стрелковые части 11-й гвардейской и 31-й армий 3-го Белорусского фронта, которые начали отбивать у противника квартал за кварталом. Войска 1-го Белорусского фронта тем временем неотступно преследовали противника на минском и барановичском направлениях. В это время генерал-фельдмаршал Модель решил отказаться от сражения за Минск. 2 июля он приказал немедленно оставить город. В ночь на 3 июля 1-й гвардейский танковый корпус генерал-майора танковых войск М. Ф. Панова обошел Минск с юга и вышел на юго-восточную окраину города, где соединился с частями 3-го Белорусского фронта. Тем самым было завершено окружение
В направлении Минска одновременно наступали и войска 2-го Белорусского фронта. Они сковывали, дробили и уничтожали соединения противника, не давали им возможности оторваться и быстро отойти на запад. Авиация, прочно удерживая господство в воздухе, наносила мощные удары по противнику, дезорганизовывала планомерное отступление его войск, препятствовала подходу резервов. К исходу дня 3 июля Минск был полностью освобожден. Вечером Москва салютовала воинам-победителям 24 залпами из 324 орудий. 52 соединения и части Красной Армии получили наименование «Минских». Ликвидация окруженной группировки противника была осуществлена в период с 5 по 12 июля войсками 33-й, частью сил 50-й и 49-й армий 2-го Белорусского фронта. 17 июля все 57 600 пленных, захваченных в операции «Багратион», под конвоем советских солдат шли по улицам Москвы. Во главе колонны шествовали 19 генералов, мечтавших пройти по Москве победным маршем, но вынужденных теперь идти по ней с поникшими головами побежденных.
Генерал К. Типпельскирх впоследствии отмечал:
«…Результат длившегося теперь уже 10 дней сражения был потрясающим. Около 25 дивизий были уничтожены или окружены. Лишь немногие соединения, оборонявшиеся на южном фланге 2-й армии, оставались еще полноценными, избежавшие же уничтожения остатки практически полностью утратили свою боеспособность» [291] .
Немецкое командование, стремясь стабилизировать свой фронт на востоке, произвело крупные перегруппировки войск и перебросило в Белоруссию 46 дивизий и 4 бригады из Германии, Польши, Венгрии, Норвегии, Италии и Нидерландов, а также с других участков фронта [292] .
291
Цит. по: Типпельскирх К. История Второй мировой войны. М.: Иностранная литература, 1956. С. 447.
292
См.: Сборник материалов по составу, группировке и перегруппировке Сухопутных войск фашистской Германии и войск бывших ее сателлитов на советско-германском фронте за период 1941–1945 гг. М., 1956. Вып. 4. С. 90–92, 106–110, 126–128.
Тем временем войска 1-го Белорусского фронта продолжили наступление. Соединения 47-й армии генерал-лейтенанта Н. И. Гусева, действовавшие на его правом крыле, 6 июля заняли Ковель. При отходе противника из района города 11-й танковый корпус получил задачу преследовать отходящего противника. Однако ни командующий 47-й армией, в распоряжение которого поступил корпус, ни его командир генерал-майор танковых войск Ф. Н. Рудкин, не зная действительной обстановки, не организовали разведку противника и местности. Противник сумел отвести свои войска на заранее подготовленный рубеж и организовать там сильную противотанковую оборону. Части 11-го танкового корпуса вступили в бой без поддержки пехоты и артиллерии, не развернув даже своих самоходных полков.
К каким результатам привело такое наступление, можно судить из приказа № 220146 Ставки ВГК от 16 июля, подписанного И. В. Сталиным и генералом А. И. Антоновым. В приказе содержалась весьма неприятная оценка действий маршала К. К. Рокоссовского и его подчиненных:
«Командующий войсками 1-го Белорусского фронта Маршал Советского Союза Рокоссовский, лично руководивший действиями войск на ковельском направлении, организацию боя 11-го танкового корпуса не проверил. В результате этой исключительно плохой организации ввода в бой танкового корпуса две танковые бригады, брошенные в атаку, потеряли безвозвратно 75 танков.
Ставка Верховного Главнокомандования предупреждает Маршала Советского Союза Рокоссовского о необходимости впредь внимательной и тщательной подготовки ввода в бой танковых соединений и приказывает:
1. Командующему 47-й армией генерал-лейтенанту Гусеву Н. И. за халатность, проявленную им при организации ввода в бой 11-го танкового корпуса, объявить выговор.
2. Генерал-майора танковых войск Рудкина Ф. И. снять с должности командира 11-го танкового корпуса и направить в распоряжение командующего бронетанковыми и механизированными войсками Красной Арами [293] .
293
Ф.
3. Назначить командиром 11-го танкового корпуса генерал-майора танковых войск Ющука» [294] .
На барановичском направлении обстановка складывалась более благоприятно для войск 1-го Белорусского фронта. 8 июля соединения 65-й и 28-й армий освободили Барановичи. Модель, пытаясь найти рубеж, за который можно будет зацепиться, отводил войска за р. Щара. Маршал Рокоссовский принял решение форсировать реку с ходу. Он вызвал к телефону начальника тыла фронта генерала Н. А. Антипенко:
294
Цит. по: Русский архив: Великая Отечественная. Ставка ВГК: Документы и материалы. 1944–1945. Т. 16(5–4). С. 112.
– Перед нами Щара. Соблазнительно форсировать ее с ходу, но в войсках мало боеприпасов, а это делает предприятие сомнительным. Сможете ли вы подать за короткий срок 400–500 тонн боеприпасов? Немедленного ответа я не жду, подумайте часа два, если нет – я доложу Верховному Главнокомандующему и откажусь от форсирования…
Задача была сложной, но генерал Н. А. Антипенко еще до истечения двухчасового срока мобилизовал необходимый автотранспорт.
«Я не претендую на роль беспристрастного биографа и открыто признаюсь в том, что сам привязан к этому человеку, –писал Николай Александрович, – с которым меня связывает почти трехлетняя совместная работа на фронте и который своим личным обаянием, всегда ровным и вежливым обращением, постоянной готовностью помочь в трудную минуту способен был вызвать у каждого подчиненного желание лучше выполнить его приказ и ни в чем не подвести своего командующего. К. К. Рокоссовский, как и большинство крупных военачальников, свою работу строил на принципе доверия к своим помощникам. Доверие это не было слепым: оно становилось полным лишь тогда, когда Константин Константинович лично и не раз убеждался в том, что ему говорят правду, что сделано все возможное, чтобы решить поставленную задачу; убедившись в этом, он видел в вас доброго боевого товарища, своего друга. Именно поэтому руководство фронта было так сплочено и спаяно: каждый из нас искренне дорожил авторитетом своего командующего. Рокоссовского на фронте не боялись, его любили. И именно поэтому его указание воспринималось как приказание, которого нельзя не выполнить. Организуя выполнение приказов Рокоссовского, я меньше всего прибегал в сношениях с подчиненными к формуле «командующий приказал». В этом не было нужды. Достаточно было сказать, что командующий надеется на инициативу и высокую организованность тыловиков. Таков был стиль работы и самого командующего, и его ближайших помощников» [295] .
295
Цит. по: Антипенко Н. А. На главном направлении (Воспоминания заместителя командующего фронтом). М.: Наука, 1967. С. 204.
Водители из 57-го автомобильного полка 18-й бригады почти утроили плановый пробег машин. В течение двух суток они прошли 920 км, доставив досрочно требуемое количество боеприпасов. Это позволило войскам 65-й армии и ее соседей форсировать с ходу р. Щара. Одновременно продвинулись войска 61-й армии, наступавшей в Полесье в очень тяжелых условиях. 14 июля они выбили врага из Пинска. К 16 июля армии 1-го Белорусского вышли на линию Свислочь, Пружаны, преодолев за 12 дней 150–170 км.
В это время войска 1-го Украинского фронта проводили Львовско-Сандомирскую операцию, о которой уже упоминалось. Согласно директиве № 220122 Ставки ВГК от 24 июня войскам фронта предстояло разгромить львовскую и рава-русскую группировки группы армий «Северная Украина» и выйти на рубеж Грубешув, Томашув, Яворув, Миколаюв, Галич [296] . Для достижения этой цели предписывалось нанести два удара. Первый удар – силами 3-й гвардейской и 13-й армий из района юго-западнее Луцка в общем направлении на Сокаль, Рава-Русская с задачей разгромить рава-русскую группировку и овладеть Томашувом, Рава-Русской. С выходом на западный берег р. Западный Буг следовало частью сил наступать на Грубешув, Замостье, содействуя продвижению левого крыла 1-го Белорусского фронта. Второй удар проводили 60, 38 и 5-я армии из района Тарнополя в общем направлении на Львов с задачей разгромить львовскую группировку и овладеть Львовом. С целью обеспечения удара на Львов со стороны Стрыя и Станислава намечалось выдвинуть войска 1-й гвардейской армии на р. Днестр.
296
См.: Русский архив: Великая Отечественная. Ставка ВГК: Документы и материалы 1944–1945. Т. 16 (5–4). С. 99—100.