Рокоссовский. Командующий Парадом Победы
Шрифт:
В штаб Центрального фронта регулярно звонили из Генштаба и требовали доклада о состоянии дел. Порой эти вызовы были столь несвоевременны, что отрывали работников от неотложных дел. Несколько раз к телефону приглашали генерала Малинина и заставляли отчитываться в том, удалось ли одному из полков 70-й армии занять какую-то высоту, не представляющую большого стратегического значения. Часто такие обращения из Генштаба происходили во время сражения, когда все без исключения офицеры были заняты изучением обстановки, планированием боя, составлением приказов и т. д. Видя, как мешает такой контроль со стороны высшего командования подчиненным, Рокоссовский лично обратился к Василевскому с требованием прекратить эту практику.
7 июля вспыхнули ожесточенные бои
Тяжелейшие бои продолжались. К 9 июля и русское, и немецкое командование ввело в сражение практически все свои оперативные резервы. При этом на одних участках большего успеха удалось добиться противнику, на других – советским войскам. Оборона Центрального фронта в целом выдерживала мощные удары гитлеровцев. Дела на Воронежском фронте шли хуже: там враг сумел прорваться на отдельных направлениях. Ватутин латал образующиеся прорехи, лихорадочно бросая в бой последние резервы. По приказу Ставки Рокоссовский вынужден был передать ему 27-ю армию генерал-лейтенанта С. Т. Трофименко.
Еще два дня сражение пылало на всех основных направлениях. Однако командующему Центральным фронтом постепенно становилось ясно, что силы противника истощаются. Нужно было продержаться еще немного времени. Нельзя не отметить и героизм наших солдат, которые в условиях окружения, нередко уже без надежды выжить, тем не менее уничтожали врага. И вновь ценой огромных потерь советские армии заставили машину вермахта забуксовать, притормозить и в конце концов остановиться. Впрочем, немцы и сами лишились большого количества солдат и техники. 11 июля гитлеровское командование отдало приказ о переходе к обороне. Воронежский фронт, регулярно подкрепляемый Ставкой и войсками Степного фронта, также вынудил противника отказаться от дальнейшего наступления. Впрочем, здесь противник сумел вклиниться в наши защитные порядки на глубину до 35 км. Этого, вероятно, могло и не произойти, если бы комфронтом Ватутин не распылил перед началом битвы свои войска, разместив их по всему фронту равномерно, а сконцентрировал бы на наиболее опасных направлениях. Так, кстати, поступил Рокоссовский. Тем не менее успех русских армий был предопределен.
12 июля у деревни Прохоровка, в полосе Воронежского фронта, разыгралось знаменитое танковое сражение. С обеих сторон в нем участвовали около 1200 танков. В ходе боя обе стороны понесли тяжелые потери, но не смогли нанести окончательное поражение друг другу. В результате как русские, так и немецкие части отошли на исходные позиции. Продвинуться дальше гитлеровцы уже не смогли. Это был конец фашистского наступления на Курской дуге. Операция «Цитадель» провалилась.
Победа эта, как и многие другие, досталась СССР большой кровью. В советский период историки склонны были признавать некоторое превосходство в силах над вермахтом, прежде всего в пехоте. В среднем это преимущество оценивалось в соотношении 2:1. Говорилось о превалирующем количестве нашей артиллерии. В целом же успехи склонны были объяснять полководческим искусством Верховного Главнокомандования и мужеством советского солдата. При этом, конечно, признавали «значительные потери» со стороны как немецких, так и советских армий. Но вот, например, данные и мнение фельдмаршала Манштейна – непосредственного участника тех сражений и
Это численное превосходство дало возможность Советам наступать не только на одном, но часто и на многих участках одновременно, имея подавляющее превосходство в силах. Оно позволяло противнику удивительно быстро восполнять свои часто тяжелые потери. Так, перед фронтом группы противник смог только за период с начала июля до сентября отвести с фронта на отдых один раз, а частично даже два раза 48 стрелковых дивизий, 17 танковых и механизированных корпусов и, кроме того, ежемесячно давать всем дивизиям 10 % пополнения.
Мы, конечно, не ожидали от советской стороны таких больших организаторских способностей, которые она проявила в этом деле, а также в развертывании своей военной промышленности. Мы встретили поистине гидру, у которой на месте одной отрубленной головы вырастали две новые» [38] .
Безусловно, мнение проигравшего битву фельдмаршала могло быть субъективным. Однако многочисленные исследования германских военных архивов часто демонстрировали уважительное отношение немцев к цифрам. Поэтому, очевидно, и силы СССР на Курской дуге и потери были велики, и уж точно, они значительно превышали официальные статистические данные.
38
Э. Манштейн. Утерянные победы.
Отразив натиск врага, советским войскам необходимо было закрепить свой успех. Сделать это можно было, перейдя в контрнаступление, чтобы не дать противнику закрепиться на занимаемых рубежах. Ставка приняла решение нанести удар силами нескольких фронтов с целью окружения и разгрома противника в районе Орла и освобождения этого города. В операции должны были участвовать войска Западного, Брянского и Центрального фронтов. Войскам Рокоссовского предстояло, атаковав врага в северном направлении, двинуться на соединение с армиями левого крыла Западного фронта. Трудность состояла в том, что, выдержав столь тяжелый натиск отборных сил вермахта, нашим частям предстояло без отдыха двинуться на решительный штурм. Времени на подготовку вновь отводилось ничтожно мало, а значит, победа опять должна была быть оплачена солдатскими жизнями. Рокоссовский недоумевал по поводу той поспешности, с которой командование бросало армии в наступление. Ему казалось, что в сложившейся обстановке несколько дней, затраченных на обдумывание необходимых маневров и перегруппировку войск, не изменят исхода операции. Наоборот, преодолеть оборонительные позиции немцев, умело оборудованные ими на этих рубежах за два года, можно будет не наскоками, а планомерным расшатыванием. Но приходилось выполнять этот приказ.
15 июля армии Центрального фронта перешли в контрнаступление и за три дня отбросили противника на рубежи, занимаемые им перед началом Курской битвы. Вслед за этим 48-я, 13-я и 70-я армии начали с тяжелыми боями вгрызаться во вражескую оборону. Неизменными спутниками этого наступления были большие потери и медленное продвижение. Немцы в очередной раз использовали подвижную оборону – пока одни части сдерживали наступление советских войск, основные силы отходили на заранее подготовленные позиции. Выбить их оттуда было чрезвычайно трудно.