Рокот

Кондакова Анна

Марьяна округлила глаза, выражая своё возмущение: вместо того, чтобы самому разобраться со смертельной игрой, Платов заставляет сделать это её.

– Доверься мне. Хоть раз в жизни доверься мне, – взмолился он.

Она отрицательно покачала головой.

– Ты должна, – потребовал

Стас.

В его голосе появилась сталь, лицо словно потемнело, отразив решимость, угрозу и нетерпение, – все те эмоции, какие Марьяна уже наблюдала, когда он навалился на неё в этой самой комнате пять лет назад.

Платов наклонился к уху Марьяны.

– Если в дверь постучу я, игрок угадает меня сразу. А потом войдёт сюда. Ты хочешь, чтобы он вошёл?

Стас опять подавлял её.

– Раз, два, три, – донёсся тягучий шёпот из коридора. – Угадай – или умри-и-и.

Марьяна сжала кулаки.

И кивнула, соглашаясь подчиниться. В этот момент она ненавидела Платова ещё сильнее. Он пугал её уверенностью и внезапно вспыхнувшим волчьим азартом. Он просил её пойти на смертельный риск, он снова заставлял её делать то, чего она не хотела и даже не до конца понимала.

Стас встал перед дверью и громко произнёс:

– Начали. Раз!

Марьяна скомкала дрожащие пальцы в кулак и ударила костяшками по двери. Послышался скрип – кто-то принялся скрести ногтем с той стороны.

– Ё-о-о-ож-ж-ж-ш-ш… – прошипело из коридора.

Услышав это слово, Стас разом побледнел.

– Ёж, трусливый ёж… – Шипенье не прекращалось, нарастало. – Иди к нам, мы ждём тебя, все мы хотим, чтобы ты перестал бояться… ты ведь напуган? Напуган? Мы знаем, о-о, мы знаем, как ты боишься. Мерзкий

трус и убийца… убийца и тру-у-ус… я чувствую, как трясутся твои поджилки… но мы прощаем тебя… выходи, ёж…

Стас заставил себя ответить:

– Не угадал. Два.

Марьяна ударила в дверь, после чего наступила тишина, скрежет стих.

Она посмотрела на Стаса. Его лицо покрывала испарина, шея напряглась, на висках бились голубые вены.

– Ёж, мы знаем, что это ты! – крикнул кто-то. Крикнул истерично, надрывно, словно еле сдерживаясь, чтобы не выломать дверь. – Ты ведь один, мы знаем! Ты один, и тебе страшно… страшно… стра-а-ашно… – Оно завыло, и в узкую щель у пола полезли тонкие чёрные пальцы. – Стра-а-ашно, стра-а-ашно… маленький испуганный ёж… маленький… маленький… ёж-ж-ш-ш-ш… А мы здесь ничего не боимся, присоединяйся к нам, маленький ёж, мы примем тебя. – Оно закричало: – Примем тебя в свои объятия! Выходи к нам! Выходи, мелкий сукин сын! Ты всё равно никого не спасёшь, ничтожный трус!

Пальцы застучали, заскребли о пол. Дверь заскрипела на петлях. Это случилось так неожиданно, что Марьяна отскочила, но Стас остался на месте. Не отошёл даже после того, как его ступню черкнул подгнивший ноготь.

– Не угадал, – произнёс Платов. – Три.

Марьяна заставила себя приблизиться к двери и стукнула по ней ещё раз.

Чёрные пальцы юркнули обратно, и кто-то начал до хруста долбить в дверь. Вот теперь Стас попятился, как и Марьяна. Они отошли к середине комнаты и, стоя плечом к плечу, смотрели на дребезжащую под ударами поверхность двери.

Конец ознакомительного фрагмента.