Роковая кукла. Сборник фантастических романов
Шрифт:
— Всегда рад тебя видеть, — Виллис воспроизводил голос Бичера абсолютно точно. Начав отсюда, он великолепно продекламировал оба подслушанных им разговора между директором и Генеральным Представителем, не пропустив лишенный интереса промежуток между ними.
Он закончил с этим и, по-видимому, намеревался пересказать все, что последовало потом, вплоть до настоящего момента, но Джим сумел его остановить.
— Да, — сказал Марлоу-старший. — Что ты об этом думаешь, Пэт?
— Я думаю, это ужасно, — вмешалась мать
— Завтра я доберусь до Малого Сёртиса и не оставлю там камня на камне.
— Разделяю твои чувства, — согласился мистер Марлоу. — Но это касается всей Колонии. Я думаю, что для начала нам надо созвать городское собрание и рассказать всем, с чем мы, собственно, не согласны.
— Хм! Ты, безусловно, прав, но ты лишишь нас большого удовольствия.
Мистер Марлоу улыбнулся.
— Я полагаю, заваруха будет достаточной, чтобы нашлось дело и для тебя, прежде чем все окончится. Крюгеру это не понравится, как, впрочем, и достопочтенному мистеру Гейнсу Бичеру.
Мистер Саттон пожелал, чтобы доктор Макрей осмотрел горло Фрэнка, и Марлоу-старший, несмотря на протесты, решил, что Джиму тоже не помешает пройти осмотр. Они вдвоем проводили мальчиков к дому доктора. По дороге мистер Марлоу предупредил их:
— Ребята, ждите здесь, пока мы не вернемся. Я не хочу, чтобы исполнители Крюгера сцапали вас.
— Пусть только попробуют!
— Да, пусть.
— Я не хочу, чтобы они пробовали; я хочу поскорее уладить Это дело. Мы пойдем сейчас в офис Представителя и предложим заплатить за взятую вами пищу, и, Джим, я предложу возместить ущерб, который Виллис причинил драгоценной директорской двери. Потом…
— Но, папа, нам не следует этого делать. Хоу не должен был запирать его.
— Парень прав, — сказал мистер Саттон. — Другое дело пища — ребята взяли ее, и мы заплатим.
— Верно, — согласился мистер Марлоу, но было бы неплохо лишить основы эти нелепые обвинения. Затем я попытаюсь получить ордер на арест Хоу за попытку украсть или поработить Виллиса. Что скажешь, Пэт? Украсть или поработить?
— Лучше «украсть», так не возникнет дополнительных осложнений.
— Хорошо. После этого я потребую, чтобы он согласовал свои действия с Центральным бюро, прежде чем что-либо предпринимать. Я думаю, это заставит его на некоторое время сбавить обороты.
— Пап, — вмешался Джим, — ты ведь не станешь сообщать Представителю, что мы знаем об их антимиграционном заговоре, правда? Он сразу же позвонит Бичеру.
— Пока нет, он узнает об этом на городском собрании. Тогда он не сможет позвонить Бичеру — через два часа зайдет Деймос, — мистер Марлоу посмотрел на часы. — Скоро увидимся, ребята. А сейчас нам надо заняться делом.
Когда они вошли, доктор Макрей поднял глаза:
— Мэгги, забаррикадируй дверь! — крикнул он. — Здесь два опасных преступника.
— Здрасте, док.
— Входите
Прошел целый час, прежде чем Макрей сказал:
— Хорошо, Фрэнк. Теперь, я думаю, пора тебя осмотреть. Джим, потом твоя очередь.
— Со мной все в порядке, док.
— Сделай-ка еще кофе, пока я буду заниматься Фрэнком.
В комнате было полно новейшего диагностического оборудования, но Макрей им не пользовался. Он задрал Фрэнку голову, велел ему сказать «а-а-а-а», простукал его грудь и послушал сердце.
— Будешь жить, — заявил он. — Любой пацан, сумевший стопом добраться из Сёртиса до Чаракса, проживет долгую жизнь.
— «Стопом»? — удивился Фрэнк.
— Пробираться попутным транспортом. Это выражение давным-давно вышло из употребления. Теперь ты, Джим.
С ним он разделался даже еще быстрее. После этого три приятеля вернулись к прерванной беседе.
— Я хочу подробнее узнать о ночи, что вы провели в кочане капусты, — заявил док. — С Виллисом понятно: любой исконный обитатель Марса может поджать хвост и в течение неопределенно долгого срока жить без воздуха. Но, по всем законам, вы оба должны были задохнуться. Растение полностью закрылось?
— Ну, да, — подтвердил Джим и рассказал о происшествии подробно. Когда он упомянул про фонарик, Макрей прервал его.
— Постой, постой. Ты не говорил о нем раньше. Фонарик спас ваши жизни, сынок.
— Как? Почему?
— Фотосинтез. Ты осветил зеленый лист и он не мог не поглощать углекислый газ, выделяя при этом кислород, точно так же, как ты не мог не дышать.
Доктор посмотрел на потолок; он что-то подсчитывал и его губы шевелились:
— В любом случае, очевидно, было очень душно, — площадь поверхности зеленых листьев там слишком мала. А какой у вас был фонарь?
— Джи. И. — «Полуночное солнце». Было жутко душно.
— «Полуночное солнце» обладает достаточно мощной спиралью, чтобы выполнить этот трюк. Отныне, если соберусь куда-нибудь дальше, чем за двадцать футов от крыльца, возьму с собой такой же. Это хорошая штукенция.
— Что я по-прежнему не в состоянии понять, — сказал Джим, — так это, как я мог всего за три или четыре часа посмотреть фильм, в котором отснята вся наша совместная с Виллисом жизнь — минута за минутой, без каких-либо пропусков.
— Этот вопрос, — медленно сказал доктор, — отнюдь не так загадочен, как другой: почему тебе это показали?
— А?
— Я тоже об этом думал, — сказал Фрэнк. — Ведь Виллис не слишком важная персона… спокойно, Джим! Зачем было нужно демонстрировать Джиму его биографию? Что вы думаете об этом, док?
— Единственное, имеющееся у меня объяснение этому столь невероятно, что я, пожалуй, оставлю его при себе. А что касается времени, Джим, — ты можешь придумать какой-либо способ для записи чьих-то воспоминаний?