Роковая кукла. Сборник фантастических романов
Шрифт:
Тэкк все еще не пришел в себя. Я взял его за грудки и рывком поставил на ноги.
— Снимай рясу! — заорал я на него. — Мы не можем заставлять их ждать.
Я сбросил рубашку и начал развязывать шнурки на ботинках.
— Сандалии тоже снимай, — буркнул я. — Я должен выглядеть так же, как и ты.
— Они заметят разницу, — сказала Сара. — Ты совсем не похож на Тэкка.
— Если я накину капюшон на голову и прикрою им лицо, они ничего не заметят. Они не помнят, как он выглядел. И даже, если помнят, им все равно. Они собрались драться
Я встал и начал стягивать штаны. Тэкк не шевелился.
— Сними с него рясу, — попросил я Сару. — Нельзя молиться бесконечно. В конце концов им надоест ждать. Неужели ты хочешь, чтобы они пришли сюда с облавой?
— Давай все бросим, — предложила Сара. — Следует признать свое поражение и вернуться назад по тропе…
— Они будут нас преследовать, — ответил я. — Мы не сможем от них оторваться. Снимай же с него рясу!
Сара сделала движение в сторону Тэкка, и тут он неожиданно ожил. Он быстро расстегнул ремень и, сорвав с себя рясу, бросил ее мне. Я надел ее и, закутавшись, натянул на голову капюшон.
— Ты ведь никогда не держал в руках меча, — продолжала Уговаривать Сара. — А против тебя они выставят своего лучшего бойца.
— У меня есть одно преимущество, — возразил я. — Их лучший боец, как бы хорош он ни был в схватке, будет убежден, что ему противостоит неумеха. Наверняка, он будет беспечен, потому что настроится не на бой, а на спектакль. И не станет особенно стараться. В общем, ему захочется показать себя, устроить красивое зрелище. Если мне удастся к нему приблизиться…
— Майк…
— Сандалии, — требовательно сказал я.
Тэкк швырнул их в мою сторону, и я обулся. Он стоял перед нами почти голый, на нем были только грязные мятые трусы. Он был самым тощим человеком, какого мне когда-либо приходилось видеть. У него был невероятно впалый живот, казалось, прилипший к позвоночнику. Все его ребра можно было без труда пересчитать. А ноги и руки были похожи на обтянутые кожей палки.
Я наклонился, чтобы поднять ремень с ножнами для меча, а затем обернул его вокруг талии. Вытащив меч, я с опаской рассмотрел его. Это было тяжелое, неудобное оружие, тронутое кое-где ржавчиной и не особенно острое. Я вдел меч обратно в ножны и, подняв щит, закрепил его у себя на руке.
— Удачи, Майк, — сказала Сара.
— Благодарю, — ответил я. Но я не испытывал чувства благодарности. Этот паршивый идиот сначала влез не в свое дело, все испортил, а теперь мне приходится браться за грязную работу. Глубоко в душе, что было особенно печально, я отнюдь не был уверен, что впрягаюсь в упряжку, которую смогу потянуть.
Я взобрался на Пэйнта. Как только он развернулся и уже готов был рвануться с места, Тэкк вдруг подбежал и, загородив мне путь, протянул куклу, видимо, предлагая ее взять.
Я сделал выпад ногой и ударил его по руке. Кукла, выбитая из его ладони, полетела в сторону, упав рядом с тропой.
Пэйнт, окончательно развернувшись, ныряя, побежал вниз с холма. Кентавры
При моем появлении стадо разразилось оскорбительным ржанием. Мы выехали на плато, где собрались кентавры, и Пэйнт поскакал к ним резвым аллюром. Один из кентавров выбежал нам навстречу, и Пэйнт, приблизившись, остановился напротив него. У кентавра был точно такой же, как у меня, щит, а ремень, на котором висел меч, был перекинут через плечо.
— Ты возвратился, — сказал он. — А мы думали, что ты уже не появишься.
— Я и сейчас пришел с мирными намерениями. Неужели нет другого способа договориться?
— Мир — это трусость.
— Вы настаиваете? — спросил я.
— Да, — ответил он, — другого честного способа нет.
Он явно издевался надо мной.
— Если мы заговорили о чести, — продолжал я, — могу ли я быть уверен, что после того, как убью тебя, я действительно получу шар?
— Ты говоришь, что убьешь меня, как будто для тебя это раз плюнуть.
— Кто-то из нас должен умереть, — заметил я.
— Верно, — усмехнулся он, — и это будешь ты.
— Но, если предположить, что ты ошибаешься, — настаивал я, — как быть с шаром?
— Если случится невероятное и ты останешься жив, — сказал он, — тебе его принесут.
— И мне позволят спокойно уйти?
— Ты оскорбляешь меня, — холодно заявил он. — И ты оскорбляешь мое племя.
— Я никогда здесь не был, — возразил я. — И не знаю обычаев твоего племени.
— Мы — честные, — сказал он сквозь зубы.
— В таком случае, — предложил я, — приступим к делу.
— Нужно соблюдать правила, — сказал он. — Каждый из нас должен отъехать назад и встать лицом друг к другу. Ты видишь вымпел на шесте?
Я кивнул. Кто-то в толпе кентавров держал в руках шест с привязанным к его концу обрывком замызганной тряпки.
— Когда вымпел опустят, — объяснил он, — начнется бой.
Я снова кивнул и пришпорил Пэйнта пятками, понуждая его развернуться. Я отъехал на несколько шагов и повернул Пэйнта мордой в сторону своего противника. Кентавр тоже развернулся. Теперь мы стояли друг против друга, как рыцари перед поединком. Шест с грязной тряпкой был все еще поднят вверх. Кентавр обнажил свой меч, я последовал его примеру.
— Ну что, Пэйнт, старая кляча, — сказал я, — здорово мы влипли!
— Высокочтимый сэр, — ответил мне Пэйнт, — в этой ситуации я постараюсь сделать все от меня зависящее.
Шест с тряпкой опустился. Мы ринулись вперед одновременно. Пэйнт набрал полную скорость уже после двух качков на своих полозьях, а кентавр с грохотом надвигался на нас, вырывая копытами из земли большие куски дерна и далеко отбрасывая их назад. Свой меч он держал острием вверх, а щитом прикрывал голову. Как только мы сблизились, кентавр издал душераздирающий боевой клич, уже одного этого звука было достаточно, чтобы кровь застыла в моих жилах.