Роковая любовь
Шрифт:
Марк не любил ее, он даже не поинтересовался, родился ли его ребенок; она была одна среди врагов — а врагами она считала всех северян.
Фрэнсис попыталась занять ее место и отнять у нее ребенка. Слезы непроизвольно закапали у нее из глаз. Она громко разрыдалась.
— Не плачьте! — вдруг раздался позади нее приятный мужской голос. Энэлайз обернулась и увидела перед собой голубоглазого мужчину.
— Извините, — глотая слезы, сказала Энэлайз. — Это ужасно себя так вести на людях. Мне очень стыдно.
— Не стоит стыдиться, — запротестовал незнакомец. — Зачем же такой
Его участливый голос пробудил в ней любопытство, и она пристально взглянула на него. Это был блондин среднего роста, чуть полноватый, но, несмотря на это, прекрасно выглядевший.
Он был явно иностранцем и был одет в превосходно сшитую дорогую одежду.
Почему он интересуется ею? Может быть, он принял ее за проститутку, которая ловит здесь клиентов?!
Но еще один взгляд, брошенный на мужчину, рассеял ее подозрения. У него было такое доброе лицо, полное искреннего участия, что она растрогалась. Энэлайз, оказавшись в Нью-Йорке и прожив здесь столько времени, привыкла к враждебности по отношению к ней.
— Простите меня, — сказал он озабоченным голосом. — Надеюсь, что я не напугал вас. Здесь я не видел вас раньше, но мне кажется где-то все же встречал. Когда я увидел вас так плачущей, мне захотелось узнать в чем дело и помочь.
Совершенно неожиданно для себя, Энэлайз излила свою душу этому совершенно незнакомому человеку. Она рассказала ему о Фрэнсис и ее отце, о той враждебной атмосфере, в которой она живет. Она рассказала ему о ее тоске по родине, по ее родному городу, о том, что муж не интересуется ею и о том, как Фрэнсис забрала у нее ребенка. Она едва остановилась, чтобы не рассказать о своей истории с Марком.
— Извините, — сказала она раскаивающимся голосом. — Вы даже не знаете меня, а я забиваю Вам голову своими проблемами.
Мужчина весело засмеялся.
— Ах, да. Но у меня такое чувство, будто бы я давно и очень хорошо знаю Вас. Меня зовут Курт Миллер. Итак, Вы меня знаете.
Энэлайз улыбнулась.
— Я — Энэлайз Шэффер, и я очень рада с Вами познакомиться.
Они еще какое-то время поболтали о городе и о погоде, и вскоре расстались, как старые друзья.
После этого мистер Миллер очень часто появлялся в парке и именно тогда, когда там прогуливалась Энэлайз. Они прогуливались и дружелюбно беседовали, обмениваясь информацией о себе. Он рассказал ей, что он вырос в Германии и эмигрировал в Соединенные Штаты юношей. Он много и прилежно работал, оказался удачлив в делах и теперь является владельцем одного из самых больших магазинов в Нью-Йорке.
— Магазин Миллера! Да, конечно же! Я же знала, что эта фамилия известная в городе! — воскликнула Энэлайз. — Это очень хороший магазин. Я там покупала материал на теплую одежду, когда впервые приехала в Нью-Йорк.
— О, теперь, когда вы придете в магазин, обязательно поднимитесь наверх в мой кабинет. Я лично проведу вас по магазину, — сказал Курт Миллер.
В следующий раз, когда они встретились, Энэлайз рассказала ему о Новом Орлеане, описала этот необычный город и его жителей, рассказала о своей семье и своем воспитании.
— Луизиана —
— А что я буду там делать? — спросила Энэлайз. — Я ведь ничего не смыслю в этой работе. — А про себя она подумала, что для многих будет потрясением, когда узнают, что леди начнет заниматься торговлей.
— Что Вы будете делать? — продолжил разговор Курт Миллер. — Вы же сами рассказали мне, что знаете счетоводство и вообще Вы будете ценной находкой для моего отдела женского готового платья. Все дамы решат, что, купив у Вас наряды, они станут так же красивы, как Вы.
Энэлайз рассмеялась и сказала:
— Вы очень добры ко мне, но сейчас я не могу принять вашего предложения. У меня маленький ребенок, который нуждается в моем уходе.
— Ну, что ж, если Вам станет невыносимо в вашем доме, вспомните мое предложение. Женщина имеющая работу, может быть независимой ни от кого, — сказал Курт Миллер.
Предложение Курта вскружило голову Энэлайз. У нее будет работа, она сможет снять квартиру для себя и Джонни и ей больше не придется терпеть Фрэнсис. Она сможет сама воспитывать Джонни и не будет зависеть ни от чьих капризов. Ей показалось, что Господь Бог услышал ее — независимость, свобода и возможность доказать Марку, что она и сама что-то значит. Если он не любит ее, то она уйдет насовсем из этого дома. Ей не нужна такая милость. А если он действительно любит, то он найдет ее и вернется к ней. И отношение его родных к ней его не остановит.
Проходили дни и складывались в недели. Обстановка в доме Шэфферов становилась для Энэлайз все хуже и хуже, Фрэнсис и Энэлайз очень часто ссорились по поводу ребенка. Фрэнсис оскорбляла Энэлайз, казалось, больше, чем всегда.
Писем от Марка не было, и Энэлайз все больше и больше убеждалась в том, что чувства Марка по отношению к ней совсем исчезли. Она старалась найти оправдание его молчанию, но так и не находила. Хотя бы редкие письма, но ни одного письма за шесть месяцев!?! Странно было подумать, что как можно было относиться к женщине, которую он любил.
Сердцем Энэлайз старалась оправдать его, но ее разум холодно подсказывал, что пора принимать окончательное решение. Энэлайз провела много бессонных ночей, думая о своем муже и оплакивая свою долю. Она допускала мысль, что он не любит ее, утешала себя тем, что лучше сразу все пережить и начать жизнь заново. Она так терзала себя подобными мыслями и сомнениями, что душа ее превратилась в кровоточащую рану.
Единственное, что удерживало Энэлайз в доме Шэфферов, так это то, что у нее не было средств нанять няню для Джонни. Но вскоре и эта проблема была решена, так как в августе в дом Шэфферов приехала служанка Энэлайз — Мэй. Увидев Мэй на пороге дома, Энэлайз словно на крыльях слетела вниз и бросилась в объятия этой женщины.