Роковая молния
Шрифт:
Знаменосцы с флагами обоих корпусов и республик Руси и Рима заняли места в голове колонны. Армия была готова к походу. Марк, тоже верхом, подъехал и остановился рядом с Готорном. Запела труба, раздался рокот барабанов. Первый с фланга батальон перестроился в колонну по четыре и повернул на север, по дороге, ведущей к Испании. Как только колонна приблизилась к месту расположения штаба, 7-й Суздальский полк выдвинулся вперед и возглавил марш. Винсент выхватил саблю и отсалютовал проплывающим знаменам. Толпы людей, заполнивших городские стены, разразились громкими криками. В середине колонны послышалось пение, и уже
Гимн, звучавший на латыни, показался Винсенту несколько странным, как будто не в меру воинственный преподаватель иностранных языков решил провести занятия на школьном дворе. Но впечатление было ничуть не меньше, идеалы, воспетые в гимне, становились общими для всей планеты.
— За это стоит умереть, — прошептал Винсент.
Марк посмотрел на него, но Готорн больше ничего не сказал. После прохождения знамен он тряхнул поводьями и присоединился к колонне. Перед самыми городскими воротами Винсент взглянул направо, и сердце его замерло.
Маленький Эндрю все еще лежал с температурой, и они с Таней довольно сдержанно простились дома. Но все же она пришла. Как объяснить ей, что в нем еще осталось что-то от растерянного юноши, так страстно любившего ее накануне войны? Преклонение перед божеством войны и жажда мести, сверхъестественно быстрое продвижение по службе и громадная ответственность поглотили его, опустошили душу, лишив способности любить и заботиться, оставив только потребность управлять и убивать. Сначала она переносила его пьянство с тихим терпением, потом последовали скандалы, потом слезы, потом она просто перестала с ним разговаривать и старалась уберечь от него детей.
Он никогда не винил ее за это, только самого себя.
На мгновение их взгляды встретились. Черные как вороново крыло кудри рассыпались по ее плечам, в глазах еще светилась детская наивность, а тело, выносившее и вскормившее троих детей, по-прежнему оставалось стройным и привлекательным. Винсенту она показалась мимолетным видением, воспоминанием о прекрасной картине, уже начавшей покрываться пылью.
Неожиданно для самого себя Винсент поднял руку и помахал ей.
— Подойди к ней.
Винсент отвел взгляд. Рядом с ним ехал Марк. Готорн молча уставился вперед и продолжал путь. Ей лучше быть вдали от меня, когда я умру, подумал Готорн. А мне пора уйти с ее дороги. Дай Бог прихватить с. собой побольше врагов, когда придет мой час, а потом наступит тишина и сон без сновидений.
Снаряд разорвался примерно в полумиле от них. Пэт с удовольствием наблюдал, как мерки вылетают из седел, тянут упирающихся лошадей в неглубокую реку.
— На том берегу пет ни одной пушки! — крикнул Шт.
Роберт Морган, отвечающий за переправу через реку, азартно ударил кулаком по ладони.
— Да мы могли бы держать их здесь целую неделю! Пэт покачал головой. На протяжении восьмидесяти миль or леса до берега моря через Пенобскот можно было переправиться во многих местах. Меркам стоило лишь отбить одну из переправ, и силами одного умена они могли перекрыть железную дорогу, отрезав пути отступления всем, кто находился на восточном берегу. Войска могли уйти от погони только по железной дороге. Аэростат постоянно дежурил над северной частью реки, а отряд Шовалтера заманивал мерков в лес. Единственный мост, подожженный еще до
Над головой раздался свист двенадцатифунтового снаряда, и Пэт инстинктивно пригнулся. Снаряд долетел до противоположного берега, но упал далеко за линией конницы мерков, не причинив ей никакого вреда. Пэт оглянулся на бронированный вагон, стоявший в полумиле позади него.
— Проклятые дилетанты, как можно было так промазать? — раздраженно проворчал он.
Пэт заслонил ладонью глаза от заходящего солнца и посмотрел на запад. На фоне предзакатного неба ясно вырисовывались силуэты идущих на восток вражеских отрядов. Им потребовалось четыре дня, чтобы преодолеть последнюю сотню миль. Мерки продвигались медленно и осторожно. Отсюда до Кеннебека восемьдесят миль, а потом еще сто двадцать до Сангроса. Мерки могут пройти этот путь за неделю, — может, за десять дней. Пэт повернулся лицом на восток. Им предстоит нелегкий путь — там почти нет воды, а трава под летним солнцем засыхала. «Дай Бог, чтобы еще месяц не было ни одного дождя», — подумал Пэт.
С противоположного берега раздались громкие крики. Плотная масса кавалерии мерков уже спустилась со склона и начала форсировать поток, передовые всадники достигли уже середины реки. Выстрелила пушка, снаряд разорвался в гуще отряда, взметнув фонтан мутной воды. Мерки пригнулись в седлах и пришпорили лошадей. Оставшиеся в живых уже выбирались на берег, держа луки на изготовку. Над береговыми укреплениями и брустверами, наспех построенными отрядом Моргана, взметнулась темная туча стрел.
Крики раненых заглушались воинственными воплями, атака мерков продолжалась, а стрельба почти стихла. Пэт оглянулся на Моргана, тот ответил широкой усмешкой. Вот первые всадники уже достигли восточного берега, снова взвились бесчисленные стрелы. В этот момент по всей линии укреплений прозвучал ружейный залп, почти в упор поразивший цель. Линия нападавших мгновенно рассыпалась. Однако стрельба из луков не прекращалась, десятки солдат уже были ранены, но продолжали отражать атаку залпами ружейных выстрелов. Поверхность воды в реке скрылась под телами убитых мерков.
— Вы прекрасно подготовились, — одобрительно произнес Пэт.
— Это все чертов 4-й корпус. Мы научились такому трюку, охраняя переправы. Подпускаем их как можно ближе, потом стреляем в упор. Большинство ребят вооружены гладкоствольными ружьями, так они заряжают их пулями к дробью. Именно так солдаты из Нью-Джерси отбили атаку Пиккета — подпустили на десять ярдов, а потом открыли огонь.
На противоположном берегу раздался гортанный звук трубы, и стрелки повернули коней, отступая к холмам. Несколько уцелевших всадников, достигших восточного берега, продолжали сражаться, но были быстро перебиты на подступах к траншеям.
Вершина одного из дальних холмов украсилась штандартами — там должен был находиться их главный предводитель Вука. В бинокль Пэт едва различал отдельные фигуры. Он смог разглядеть, что один из мерков поднял подзорную трубу и направил ее прямо на него. Не в силах противиться искушению, Пэт отложил бинокль и всем понятным жестом выразил свое презрение.
— Будем держаться здесь до заката, потом грузимся на поезд и едем па Кеннебек, — объявил Пэт. — А там начнем все сначала.
Тамука изучал группу скотов.