Роковая сделка
Шрифт:
— Ты шутишь?
— Если бы! Последний раз со мной так подло поступил Даг Крэндалл на втором курсе.
— Насколько мне известно, сейчас он лысый и злющий неудачник.
— Спасибо за поддержку, но факт остается фактом. Давай куда-нибудь пойдем поужинаем. А пока не принесут еду, соорудим из хлебных палочек чучело физика и принесем его в жертву, как в культе вуду.
На Кэссиди это было совершенно не похоже. Одно дело — отказаться от встречи с подругами, если альтернативное предложение от мужчины поступило раньше, и совсем другое — бросить подругу прямо в разгар встречи и сбежать на свидание. Настоящая подруга никогда так не
— Она же сегодня с ним обедала, — недоуменно сказала я.
— Это только усугубляет ее вину.
У всех какие-то тайные планы — у Кэссиди, Питера, Ронни Уиллиса. Прежде чем во всем этом разбираться, надо основательно перекусить.
— Сейчас я к тебе подскочу.
— Нет, мне нужно сменить обстановку.
— Где встречаемся?
— Давай у какого-нибудь злачного места.
— Нельзя, нас только двое.
— Хорошо, давай тогда через двадцать минут у «Вилледж».
— Через тридцать.
— Но тебе туда ближе, чем мне.
— Забыла, какой я мастер по ловле такси?
Кэссиди остановить такси ничего не стоит. Они выстраиваются в очередь, когда она только собирается поднять руку. Трисия тратит на это чуть больше времени, но у нее тоже получается неплохо. От ее поднятой руки идет ударная волна, как в «Матрице», и такси резко тормозит. Я же бестолково машу рукой — то неистово, то медленно, как маятник; хожу туда-сюда, а результат — ноль. Кэссиди считает, что мне нужно подходить к этому с позиций дзен-буддизма и научиться видеть собственную природу. Я думала, что придется воображать себя чем-то крупным и желтым, как такси, да еще с облупленными боками, но по словам Кэссиди, в этом нет необходимости — просто нужно создавать вокруг себя такую ауру, будто ты достойна такси.
Но в том-то вся беда — меня вечно мучает тревога, что я чего-то недостойна. Недостойна того, чтобы передо мной останавливалось такси, недостойна классных бойфрендов, отличной работы. И я изо всех сил стараюсь все это заслужить и при этом всегда боюсь неудачи. Меня постоянно терзает предчувствие, что мои отношения с любимым человеком вот-вот разрушатся, и это сказывается как на советах, которые я даю в своей колонке, так и на моих расследованиях.
Хорошо бы еще найти удобоваримое объяснение — только не в духе Фрейда, — почему я не люблю метро.
— Это не патология, а наши реалии, — заверила меня Трисия, когда я, опоздав на тридцать пять минут, наконец устроилась рядом. Естественно, у нее проблем с транспортом не возникло, и она приехала куда раньше меня. — Давай рассказывай о Питере и своих сегодняшних интервью.
— Нет, сперва о главном. Что происходит с Кэссиди?
— Очевидно, гормональный взрыв, — фыркнула Трисия. — Ее поведение граничит с непристойным.
— Папа говорил мне, чтобы я не играла в бильярд со студентами физмата, но ни слова о том, чтобы не ложилась с ними в постель.
— Что было бы вдвойне непристойно.
— Постель?
— Нет, если бы твой папа вел с тобой такие беседы. Кстати, я вовсе не намекаю на то, что Кэссиди и Неизвестный Ученый уже прыгнули в кровать. Но я открыто заявляю, что она ведет себя как подросток в пубертатный период.
— Боже мой! Что она сказала?
— Ничего. — Трисия округлила глаза, молча наблюдая, как я впитываю информацию. — Ни единого слова.
Ну и дела! Всякий раз, когда Кэссиди знакомится с мужчиной, мы получаем на него настолько
— Может, она еще в нем не разобралась? — предположила я.
Трисия негодующе повела носом:
— И потому сбежала от меня? Сорвалась с места, чтобы разобраться в нем! Может, это намнадо в нем разобраться, чтобы понять, как он заставил нашу любимую подругу вытворять невесть что и вести себя так, будто ее подменили!
Моя рука с бокалом замерла на полпути ко рту. Вести себя так, будто ее подменили.Конечно, Трисия говорит о Кэссиди, и хотя я разделяла ее тревогу, я вдруг вспомнила величественную Гвен Линкольн во всем ее лимонном великолепии. Когда во время нашей встречи я задавала ей вопросы, у меня в воображении уже была картинка, основанная на том, что я прочитала о ней накануне: способная деловая женщина, превосходная хозяйка салонов, всегда держит себя в руках. А что, если у нее случился роман, который совершенно ее изменил, особенно если она бросилась в него, чтобы забыть о горьком осадке, оставленном предыдущим опытом? Конечно, ей бы хотелось испытать нечто другое, совсем не похожее на то, что было раньше. Вдруг это все-таки дело рук Гвен Линкольн и Ронни Уиллиса? Вдруг это они убили Гарта, чтобы создать более совершенный союз (да простят меня наши отцы-основатели) — слияние во всех смыслах этого слова?
Я поставила бокал на стол, а Трисия шумно вздохнула, правда, вздох был уже не таким несчастным, как несколько минут назад.
— О чем ты думаешь? Я же вижу, что-то пришло тебе в голову.
Я подробно рассказала о своих встречах с Гвен и Ронни Уиллисом и о замечании, сделанном Питером на прощание. Она хотела, чтобы я так же подробно рассказала и о Питере, но я твердила, что это может подождать. Итак, сухой остаток дня: я отказалась от мысли, что Гарта могли убить либо Гвен, либо Ронни, но что, если они были сообщниками? И еще — нужно обязательно нанести визит в компанию Гарта и поговорить с Гаремом. Не затем, чтобы понять, что они значат для Ронни, а чтобы услышать их мнение о Ронни, точнее — о Ронни и Гвен.
Вот в эту-то минуту Трисия и пожурила меня за искренность:
— Если говорить людям, что ты, возможно, опубликуешь все, что они говорят, они замыкаются в себе.
— Знаешь, а я и не ожидаю, что они признаются в преступлении прямо во время интервью. Хочу разобраться, что их всех связывает, и понять, где произошел сбой.
— И все же, — настаивала Трисия, — надо быть похитрее, двигаться окольными путями. Я так говорю потому, что ты в этом большой спец.
— Ну ты и скажешь!
— Зачем обижаться, — вздохнула Трисия, — я ведь тебя похвалила. Твоей способности вытягивать из людей их тайны впору позавидовать, и я не хочу, чтобы ты о ней забывала только потому, что сейчас ты вправе всем называть свою должность.
— Но я действительно должна написать статью.
— Которая будет еще лучше, если ты подойдешь к расследованию по-своему, — с искренним энтузиазмом подхватила Трисия. — Понаблюдай за этими людьми. Заставь их говорить о том, о чем бы им стоило молчать.