Роковая случайность
Шрифт:
Он умный парень, но какой-то неуверенный. Я его поддерживаю, я стал его старшим братом. Нет, я не навязываю свою опеку, я только страхую друга.
Зачем мне это надо? Эта мысль часто посещает меня. Я нянчусь с ним с детства. Какая мне от этого выгода? Мне не надо самоутверждаться. Я не слабак, чтобы на фоне более тихого друга строить из себя героя.
И любовь... почему я решил уйти? Ведь я привык добиваться своего! Ему будет тяжелее, чем мне. Он не переживет несчастной любви. Уверен, Анна сразу бы выбрала меня... но почему
Может, рискнуть... хватит жертвовать собой... Я все уступал Николя, как слабому... но он тоже всегда помогал мне... его ум сильнее моего!
Я, Филипп Орлеанский, предстаю перед моим венценосным кузеном и его супругой. С каким большим трудом им удается следовать этикету! Кажется, они не смогут сдержать своих чувств и вытолкают меня вон. Даже флегматичный Луи раздражен.
– Чем обязаны вашему визиту?
– произносит Австриячка надменно.
– Мне просто хотелось лицезреть моего дорогого кузена и его верную супругу, - на слове "верную" я нарочно делаю ударение.
Королева нервно сжимает платок, а вот Луи не понял намека.
– Мой долг сообщить, что опасность нависла над вами, продолжаю я.
Молчание - их ответ.
– Мои дорогие, вы прекрасно понимаете, что я имею в виду, елейно пою я.
– Однако в ваших рядах есть предатель.
– Будьте добры, сообщите его имя!
– надменно требует королева.
Какая дерзость! Я вам не слуга.
– Если бы я знал, - вздыхаю я.
– Если бы я знал... Но мой долг предупредить вас...
Нашу милую беседу прерывает визит Ферзена. Он окидывает меня надменным взглядом.
– Осмелюсь предположить, вы прибыли сеять раздоры, говорит он холодно.
Мне стоит больших трудов, чтобы не заехать ему по нахальной физиономии.
– Не стоит столь предвзято истолковывать мои поступки, улыбаюсь я.
– Все же будьте внимательнее, среди вас прячется изменник.
Я низко кланяюсь и удаляюсь. Мне удалось посеять зерно сомнения. Неопределенность страшнее самой горькой правды. Эх, какой я умница!
В коридоре я замечаю Елизавету. Надо бы перекинуться парой слов с этой святошей. Просто ради интереса. Я следую за ней в дворцовый сад.
– Моя принцесса, как я счастлив видеть вас!
– восклицаю я.
Она испуганно смотрит на меня, потом на ее лице появляется улыбка.
– Очень взаимно, герцог, - говорит Елизавета.
Может, удастся что-нибудь узнать у нее. Такие, как она, легко сболтнут что-то важное и даже этого не заметят.
– Как вы проводите эти дни заточения?
– спрашиваю я.
– Заточения?
– спрашивает Елизавета удивленно.
– Тюильри прекрасный дворец.
Хм... с ней будет тяжело.
– Я имею в виду ваше теперешнее положение, - уточняю я. Ведь вы узники, не так ли?
– Бог велит нам с благодарностью принимать испытания, улыбается принцесса.
Черт!
Воцаряется неловкое молчание. Как к ней подступиться? Обсудить святое писание? Я в него давненько не заглядывал!
– Но Господь дает нам право бороться, - наконец нахожу я нужные слова.
– Мне интересно узнать, способна ли такая хрупкая особа как вы бороться...
Елизавета кивает:
– С Божьей помощью мы все можем стать сильнее.
Слова из этой дамы приходится вытягивать точно клещами. Она ведет себя, как мученица на пытке. Да, это второй тип святош, речи которых текут в час по чайной ложке.
– А как Господь помогает вам стать сильнее?
– интересуюсь я.
– Приготовил ли он для вас избавление?
– Вера помогает мне в трудные минуты, - произносит она.
– Я верую в избавление.
На протяжении всей беседы ее монотонный тон не приобрел никакой эмоциональной окраски. Я начинаю злиться.
– А если вдруг вас не спасет вера?
– спрашиваю я. Вспомните Карла Сюарта!
– Значит, моя вера не была сильна, - отвечает Елизавета. Или...
Ее лицо как будто озаряет яркий свет.
– Мне суждено стать мученицей! Вот она истинная награда небес!
Мне этот разговор надоел. Черт с тобой, принцесса. Читай свои религиозные книги. С трудом верится, что она несет всю эту чушь на полном серьезе. Может, она действительно издевается надо мной. Нет, не похоже.
Я, принцесса Елизавета, мне 27 лет. Я сестра Луи, короля французов.
Слава Богу, завершилась моя беседа с Филиппом Орлеанским. Это человек никогда не внушал мне доверия. Сейчас особенно. От него исходит какое-то зло. А его беседа... нет, это не просто житейское желание поговорить... Орлеанский ожидал, что я сболтну ему что-то важное...
Мне становится грустно. Обидно, когда вас принимают за дурочку. Может, я действительно глупа? Нет, тогда бы меня это не волновало, я бы не заметила подвоха.
Но то, что я говорила ему - правда! Я никогда не лукавлю! Ох, почему моя набожность и честность заставляет людей считать меня слабоумной! Хотя... тут виновата и моя робость, застенчивость. Как бы я хотела быть такой, как Мария-Антуанетта! Это вовсе не зависть! Это несбыточная мечта стать беззаботной, игривой, легкой в беседе.
Меня окликнули. Я оборачиваюсь. Это Ферзен.
– Моя принцесса, - говорит он с поклоном.
– Ваша сестра королева может меня принять?
– Она всегда рада встрече с вами, граф, - отвечаю я.
Никогда не понимала, зачем задавать вопрос, ответ на который очевиден. Ох, как я мечтаю о любви! Нет, мой возлюбленный не будет похож на Ферзена, он будет другой, лучше! Что-то меня отталкивает в этом человеке, но что?
– Не соблаговолите ли вы проводить меня?
– спрашивает граф.
– Или вы предпочтете прогулку?