Роковая строфа
Шрифт:
Андрей понимал. Он очень хорошо понимал доктора Росса. Но то, что понимали все вокруг, Рита понимать категорически отказывалась. Она отказывалась кататься с Францем по долине; быстро утомлялась, когда Андрей выводил ее на прогулки в парк, потому что сразу же начинала нервно вышагивать, как заведенная и бесконечно говорить, до тех пор, пока не наступало изнеможение, тогда Рита падала на ближайшую скамейку и сидела молча, закрыв глаза. Андрей не знал, что он должен делать, потому просто садился рядом, сжав горячую сухую ладонь жены в своей ладони. Она забывала о еде и сне. Часто замирала над тарелкой и смотрела куда-то в одну точку на противоположной
Доктор Росс только качал головой, видя, как Андрей и Рита превращаются на его глазах в две бесплотные тени. Он приказал давать Рите более сильные лекарства. Но и это помогало плохо.
Всякий раз, когда Андрею приходилось отлучаться ненадолго из клиники, Рита становилась беспокойной, пыталась запираться в спальне, отказывалась выходить к столу, принимать лекарства и говорить с кем бы то ни было.
– Почему мне никто не верит? – пыталась выяснить она у мужа. – Я говорю правду! А вы словно оглохли все!
– Рита, – снова и снова говорил он, – любимая моя, родная! Прошу тебя, успокойся. Тебе все верят. Множество людей в эту самую минуту пытаются помочь нам с тобой. Ты должна быть терпеливой.
– Разве я не была терпеливой? – спрашивала она, – разве я не ждала тебя, разве я не стала твоей, разве я не осталась верна тебе, не смотря ни на что, разве я не родила твоего сына?! Я сделала все, что от меня зависело. Дело за тобой! Так ответь мне, где же теперь наш сын?! Где он? почему его нет с нами?
Бедный Андрей терялся под ее взглядом, все его попытки ответить на вопросы жены рассыпались в прах. Ответ мог быть только один. Но как раз этого ответа и не было, потому что Рита требовала вернуть ей сына, но где он, и был ли он вообще? Андрей подчас и сам начинал сомневаться в словах жены, хотя понимал, что он не имеет на это права, что он-то должен бороться до конца, бороться даже тогда, когда всякая надежда угаснет. Когда сомнения одолевали его, Андрей начинал чувствовать себя предателем по отношению к Рите. В тоже время, он не знал, к кому можно еще обратиться и что сделать. Если бы хоть какая-то ниточка показалась из этого, крайне запутанного клубка. Но ниточка могла быть только одна – и эта ниточка звалась Валентина. Где она и что с ней? Неужели все надо начинать сначала? Неужели снова поиски, ожидание, страх; снова сомнения, бессонные ночи, опустошение? Где же просвет в этом бесконечном мраке? Будет ли он?
Приезжал Сергей Иванович. Но и он не внес ясности в дело. Вика и Шахматов исчезли и были объявлены в международный розыск. О Мигеле никто ничего не знал до последнего времени. Его тщательно искали, надеясь, что он знает о Валентине и маленьком Андрее. И вот теперь поступили неутешительные новости: судя по всему, Мигель был убит, так же, как и несчастный доктор. Один из патрульных кораблей выловил обломки того самого гидроплана; после тщательной экспертизы сомнений не осталось – в кабине гидроплана обнаружены следы крови. Эта кровь не принадлежит ни Шахматову, ни Вике, ни Валентине. Таким образом: либо пилот был серьезно ранен, либо – убит, что наиболее вероятно.
Узнав обо всем этом, Андрей не представлял себе, что он должен говорить Рите. Рита же требовала ежедневного отчета.
После того, как уехал Соболев старший, Андрею стало особенно тяжело. Рита не отпускала его от себя ни на шаг и в то же время постоянно обвиняла в бездействии и гнала. Она шарахалась от охранников, которые видимо напоминали ей недавний плен, она отказывалась видится с Францем, хотя тот очень переживал и даже обижался на нее. Иногда Андрей, доведенный до отчаяния, прибегал в кабинет к доктору Россу, и, бросившись на диван, начинал стонать, схватившись за голову.
Доктор неизменно давал что-нибудь успокаивающее и тихонько утешал, но помочь почти ничем не мог.
В один из таких беспросветных дней, появилась Маша.
С ее приездом жизнь немного наладилась. Даже не наладилась, но как-то стабилизировалась.
Рита, увидев Машу, бросилась к ней и впервые заплакала, и Маша заплакала вместе с ней. Потом они сидели вдвоем, не зажигая света в сумерках комнаты, и говорили тихонько. Маша все спрашивала, а Рита рассказывала, и в ее рассказе уже не было той прежней лихорадочности, а было только тихое материнское горе и тихие слезы. Маша расспрашивала подробно, если Рита опускала какую-то деталь, или что-то было непонятно, то Маша переспрашивала, добиваясь от Риты цельного и связного рассказа. Как ни странно, это успокоило молодую женщину. Она стала более рассудительной. И, когда вечером Андрей присоединился к женщинам за ужином, то с радостью отметил про себя, что Рита спокойна, не смотря на заплаканные глаза.
Позже, когда Рите удалось уснуть, Маша сказала Андрею:
– Надо искать малыша… Валентина, если жива, конечно, сделает все, чтобы его спасти.
– Да ведь ищут, ищут, – начал говорить Андрей. – Дело осложняется тем, что, возможно, ребенок погиб, а Валентину убили, как доктора и пилота Мигеля…
– Нет, – покачала головой Маша, – вы все-таки считаете, что Рита многое придумала, а она говорит правду.
– Господи! – воскликнул Андрей, – да я ей верю!
– Верить-то, веришь, а словно сомневаешься, – строго сказала Маша. – Сам посуди: если Мигель вывез Валентину и вашего сына с острова до операции Интерпола, то, стало быть, он где-то ее оставил и только потом полетел выручать Шахматова и Вику.
– Возможно, – согласился Андрей.
– Вот и я говорю, – продолжила Маша. – Следовательно, надо искать на ближайших островах или побережье. Скажем, в Каракасе…
– Это все равно, что искать иголку в стоге сена, – вздохнул Андрей.
– Нет! – досадливо отмахнулась Маша. – Сам посуди, Валентина напугана, она одна, с ребенком на руках. Наверняка, затаилась и выжидает. Возможно, Мигель пообещал, что поможет ей, и она его ждет. Но, может и так быть, что она Мигелю не особенно доверяет, я бы на ее месте не доверяла. Ведь Валентине известно, что Мигель такой же преступник, только по каким-то причинам помогает ей…
– Интересно, какие причины побудили этого Мигеля помогать Валентине? – нахмурился Андрей.
– Да не важно это, – остановила его Маша. – Важно, чтобы Валентина не попала в руки к Вике и Шахматову.
– Где она может отсиживаться? – сам себя спросил Андрей.
– Времени у Мигеля было немного, – начала рассуждать Маша, – скорее всего, он поселил ее в какую-нибудь маленькую гостиницу, или пансион. Здесь, правда, тоже возможны варианты: из гостиницы ее могли забрать дружки Мигеля, или она сама сбежала оттуда, когда Мигель за ней не вернулся…