Роковое кресло
Шрифт:
Тут Мартен Латуш устремился к пианино и набросился на клавиши, пробежав по ним пальцами в настоящем исступлении. Мсье Патар ожидал услышать безумный грохот. Но, несмотря на силу, с которой хозяин колотил по клавишам, инструмент оставался нем. Это было немое, не издающее никаких звуков пианино, сделанное специально для тех, кто хочет поупражняться в гаммах, не тревожа ушей соседей.
Волосы Латуша разметались, овеваемые ветром вдохновения, глаза устремились к потолку, а руки так и скакали.
— Иногда я так играю целыми днями, — сказал он. — И только я это слышу! Просто оглушительная музыка… О, это настоящий оркестр!
Но вдруг
— Друг мой… — мягко начал он.
— О, вы добры, я знаю, как вы добры! — ответил Мартен Латуш упавшим голосом. — Это счастье — быть в обществе, где есть такой человек, как вы! Теперь вам известны все мои мелкие неприятности.., мой таинственный кабинет, в котором проходят такие загадочные встречи.. Знаете, почему я так разволновался, узнав, что моя старая Бабетта подслушивала под дверью. Я ее очень люблю, свою служанку.., но маленькую гитерну ведь тоже люблю… И не хочу расставаться ни с той, ни с другой… Хотя иногда у нас (тут Мартен Латуш наклонился к уху Патара) в доме и поесть нечего… Но об этом никому! Ах, мсье постоянный секретарь, вы тоже старый холостяк, но ведь вы не коллекционер! Душе коллекционера тесно в теле старого холостяка! Да, да, но, к счастью, у меня есть Бабетта! Но я все равно заполучу эту шарманку, которая крутит старые, забытые песни… Может быть, как раз на ней и играли во времена Фюальдеса… Кто знает?
Мартен Латуш вытер тыльной стороной руки пот со лба.
— Пойдемте, — сказал он, — уже очень поздно! С большими предосторожностями он выпустил своего гостя из таинственного кабинета в большую библиотеку.
Потом, закрыв заветную дверь, добавил:
— Да, очень поздно! Как это вы решились прийти в такой час, мсье постоянный секретарь?
— Прошел слух, что вы отказываетесь от кресла магистра д'Аббвиля. Это было в вечерних газетах.
— Какие глупости! — заявил Мартен Латуш, неожиданно посерьезнев. — Глупости! Я сейчас же начну готовить трижды хвалебную речь в честь магистра д'Аббвиля, Жеана Мортимара и Максима д'Ольнэ.
Ипполит Патар вставил:
— Завтра же я опубликую официальное сообщение. Но скажите, дорогой коллега…
— В чем дело? Продолжайте.
— Может быть, я покажусь вам бестактным…
Ипполит Патар в самом деле находился в затруднении.
Он завертел в руках то в одну, то в другую сторону ручку зонтика. И наконец решился:
— Вы были со мной столь доверительны, что я рискну. Сначала я хотел у вас спросить — и этот вопрос бестактным не назовешь: вы хорошо знали мсье Мортимара и мсье д'Ольнэ?
Мартен Латуш ответил не сразу. Он подошел к столу и взял лампу, высоко подняв ее над головой Ипполита Патара:
— Я провожу вас, мсье постоянный секретарь, до входной двери. Но если вы опасаетесь неприятных встреч, то провожу вас до дома… Однако квартал наш, несмотря на его мрачный вид, очень спокойный.
— Нет-нет, дорогой коллега. Прошу вас, не беспокойтесь!
— Как вам угодно, — не настаивал Мартен Латуш. — Позвольте я посвечу вам.
Они вышли на лестницу, и только здесь вновь избранный академик ответил на заданный ему вопрос:
— Да-да, конечно… Я хорошо знал Жеана Мортимара и Максима д'Ольнэ. Мы были старыми друзьями.., добрыми товарищами.., и когда оказались в одном ряду претендентов на кресло магистра д'Аббвиля, то решили пустить дело на самотек, не интриговать. Иногда мы
— А Бабетту привела в ужас. И здесь, дорогой коллега, я, возможно, проявлю бестактность… Все-таки о каком преступлении шла речь, когда вы сказали: «Нет! Нет! Это невозможно! Это было бы самым большим преступлением на свете!»?
Мартен Латуш помогал мсье Ипполиту Патару спускаться по ступенькам, предупредив его, что, прежде чем ступить, нужно ощупать ступеньку ногой.
— Ну что вы! — ответил он. — Здесь нет никакой бестактности! Никакой! Так вот, я уже говорил, что Максим д'Ольнэ, несмотря на все свои шутки, был крайне удручен угрозами Элифаса, исчезнувшего после этого… В тот день Максим д'Ольнэ, поздравляя Мортимара с избранием, состоявшимся за два дня до этого, конечно, в шутку посоветовал бедняге Мортимару, который уже обдумывал свою вступительную речь, быть осторожным. Ведь его подстерегала месть чародея, который предупреждал, что кресло магистра д'Аббвиля окажется роковым для того, кто осмелится в него усесться. Так вот, я не придумал ничего лучшего… осторожно, здесь ступенька, мсье постоянный секретаря не придумал ничего лучше, как подлить масла в огонь.., осторожно, мы уже под аркой., и я воскликнул.., сверните налево, мсье постоянный секретарь… Я тогда важно заявил: «Нет! Нет! Это невозможно! Это было бы самым большим преступлением в мире!» Так, мы пришли.
Они действительно уже стояли у входной двери. Мартен Латуш с грохотом отодвинул тяжелые железные засовы, повернул огромный ключ и, потянув на себя дверь, выглянул на улицу.
— Все спокойно! — сказал он. — Все спят. Вас проводить, дорогой постоянный секретарь?
— Нет, нет, как я был глуп! Несчастный глупец! Ах, дорогой коллега, позвольте мне в последний раз пожать вам руку…
— Как?! В последний раз! Вы что же, считаете, что я умру, как и остальные?! О, и не собираюсь! И потом, сердце у меня вполне здоровое.
— Нет, нет! Как я глуп… Будем надеяться, что наступят лучшие времена и однажды мы сможем посмеяться над всем этим! Полно! Прощайте, мой новый дорогой коллега! Прощайте! Еще раз поздравляю…
Окончательно успокоенный, держа перед собой зонт, мсье Ипполит Патар уже вступал на Поннеф, как вдруг Мартен Латуш окликнул его:
— Эй! Еще два слова! Не забудьте, что все это мои маленькие секреты!
— Ах, вы просто меня не знаете! Мы договорились, я сегодня вечером вас не видел! Спокойной ночи, дорогой Друг!
Глава 5
Третья попытка
И вот великий день настал. Он был назначен Академией через две недели после пышных похорон Максима д'Ольнэ. Знаменитая компания не пожелала дольше оставаться в этой прискорбной ситуации, вызванной печальной кончиной двух предшествующих претендентов. Необходимо было как можно быстрее покончить со всякими абсурдными слухами, которые постоянно распускали ученики Элифаса де ля Нокса, друзья прекрасной мадам де Битини и другие члены клуба пневматиков (от «пневма» — душа). Что же касается самого мага, он, казалось, и вовсе испарился. Все попытки связаться с ним ни к чему не привели. Лучшие репортеры, бросившиеся по его следам, вернулись с пустыми руками, и столь длительное отсутствие его стало главной причиной беспокойства, поскольку было совершенно очевидно, что маг где-то прячется. Но почему?