Роковое пари

Грант Ванесса

Я сейчас разожгу камин.

Сняв пальто и обувь, она обошла гостиную, ступая в колготках по мягкому ковру, пока он возился у камина. Он скинул куртку. В квартире ощущалось тепло, хотя нигде не было видно батарей отопления или чего-то, отдаленно их напоминающего. Значит, дом отапливался по новейшей системе, с нагревающимися потолками и полом. Сара попробовала представить, во что обошелся дом хозяину. Всюду были очень дорогие вещи, и это создавало некий ореол тайны вокруг Алекса Кэндона, и об этом ей неудобно было спрашивать. Может, он выиграл в лотерее… или… в общем,

что-то принесло ему столько денег, сколько не заработаешь, занимая пост мэра маленького городка с населением не более тысячи человек.

Он разжег огонь, встал, указал ей на большое удобное кресло возле камина и, нажав пару кнопок, включил встроенную в стену стереосистему. В комнату полилась музыка.

– Расслабьтесь, Сара, а я позабочусь об обеде.

– Я… спасибо. – Она смутилась, почувствовав себя уязвимой, когда он смотрел на ее ноги в обтягивающих колготках. Взяв первый попавшийся журнал, она стала листать его с деланным увлечением, стараясь избежать его пристального взгляда. У нее было ощущение, что ее заманили в уютную ловушку, где она оказалась наедине с Алексом Кэндоном – и больше ни души на всем белом свете.

Наверное, это от голода у нее возникло подобное чувство нереальности и смутного ожидания.

В самом воздухе, казалось, постепенно нарастало напряжение, пока он, наконец, не вышел из гостиной. Тогда Сара буквально упала в кресло, силы покинули ее, словно после длительного забега.

Всем своим существом она ощущала тишину этого дома, раскинувшегося на вершине холма, и знала, что здесь они совершенно одни. Пододвинув ноги ближе к огню, Сара переворачивала страницы журнала, разглядывая иллюстрации. На одной из страниц ей бросилась в глаза надпись: «Путеводитель по красивейшим местам Токио». Сара усмехнулась.

– Что же тут смешного?

Она вздрогнула от неожиданности и захлопнула журнал. Но в комнате его не было, голос доносился из сводчатого коридора.

– Я читаю ваш «Файнэншл пост», про Токио.

Ей показалось, что он засмеялся, и тут он появился собственной персоной, в его серых глазах сверкала улыбка. Он принес бокал вина.

Когда их пальцы соприкоснулись, Саре показалось, что по ее руке пробежал электрический ток, и она чуть не вскрикнула.

– Спасибо, – сказала она торопливо, поднимая бокал, чтобы скрыть смятение. – Вы были в Токио?

– Случалось.

– Токио… когда находишься здесь, кажется, что это где-то в другом мире. Вы – таинственная личность, Алекс, вы сами будто из другого мира.

Он вопросительно поднял брови. Сара покраснела. Его взгляд скользнул по ее лицу, словно говоря, что ему известно о том, какое впечатление он на нее производит.

– Я принадлежу этому миру, – сказал он тихо. – Что касается обеда, я надеюсь, вы не вегетарианка и не ограничиваете свой рацион фруктами и овощами – иначе у меня будут проблемы.

– Я с удовольствием съем все, что вы приготовите. – И вдруг ей стало стыдно, что она развалилась в кресле, а он хлопочет на кухне. Она резко вскочила. – Давайте я помогу вам.

– Не надо, отдыхайте.

Она отступила назад, когда он приблизился

к ней, и, потеряв равновесие, оказалась в кресле. Наклонившись, он нажал где-то сбоку рычаг, и кресло откинулось назад, вместе с ней. У Сары перехватило дыхание, и она вцепилась обеими руками в бокал, стараясь удержаться, чтобы не схватиться за его широкие плечи. Она ощущала запах его тела, его одеколона и надеялась, что он объяснит себе ее учащенное дыхание испугом от того, что кресло внезапно откинулось назад, а не волнением от невероятной близости мужчины.

– Я бы сама могла это сделать! – ее голос дрожал от напряжения.

– Вы всегда сами для себя все делаете?

Она нахмурилась от едва заметного осуждения, прозвучавшего в его словах. Ей не от кого было ждать проявления тепла и заботы. Но откуда ему это известно? Может быть, после нескольких лет управления делами отца у нее это написано на лице?

Сара подняла бокал и стала потягивать вино, больше всего, желая, чтобы он перестал на нее смотреть. У нее было неприятное чувство, будто он знает, что ее называют «снежной королевой ванкуверских гостиниц» и что она потеряла единственного человека, которого пыталась любить, только из-за того, что в ее жизни не было времени для такой роскоши, как любовь.

– Я хотела бы позвонить тете Лори, – произнесла она. Сара обо всем забыла, словно больше ничего не существовало, кроме этого дома и… этого мужчины.

– Я уже позвонил ей.

– Вы… что же она сказала?

Он пожал плечами, и она решила, что Алекс, наверное, объяснил ей все, не слишком вдаваясь в подробности, сообщив, что Сара ненадолго задержится.

– Зачем вы стали звонить? Я бы сама…

– Вы устали.

Она откинула назад прядь волос, щекотавших ей ухо, и задумалась: не было ли это частью его тактики, сначала ублажить, а затем убедить увезти отсюда тетю Лори. Сама не зная почему, она вдруг стала объяснять причину своей усталости:

– Самолет из Ванкувера должен был приземлиться в Смизерс, где для меня была заказана машина, чтобы сюда приехать. – И на которой я собиралась ездить по округе в поисках домовладельца – злого гения тети Лори, прибавила про себя Сара с улыбкой. – Мы два часа провисели в воздухе, хотя время полета всего пятьдесят минут. Мы кидались от аэропорта к аэропорту, и везде нас опережал снегопад. Приземлиться мы смогли только в городе Принс-Джордж, где мне пришлось нанять самолетик, чтобы добраться сюда.

– Когда летишь сюда зимой, не знаешь, где приземлишься, – кивнул он. – Наверное, самолет все время трясло?

– Да, но меня не укачивает. – Скорее пугает, подумала она, вспомнив, как в последний момент перед посадкой в Смизерс пилот, поняв, что для посадки не хватает видимости, извинился перед пассажирами по внутренней связи, и они просто пожали плечами, будто такое случалось с ними каждый день; у Сары же бешено стучало сердце при звуке двигателей, с усилием борющихся с земным притяжением. – В следующий раз, – сказала она оживленно, – я приеду сюда в соответствующей одежде и заранее справлюсь о прогнозе, прежде чем сесть в самолет.