Роковое сходство
Шрифт:
Они замерли, прижавшись друг к другу, пока объединившая их близость не стала слишком опасной. Анна знала, как ее прервать, но ей пришлось преодолеть огромное внутреннее сопротивление, чтобы заговорить.
– Это произошло не случайно. Кто-то надпилил доску, проделал в ней дырки. Она сломалась, когда я подошла к середине.
Броуди отстранился от нее и заглянул ей в лицо. Его глаза сощурились и потемнели от ярости, рука, лежавшая у нее на затылке, сжалась так, что ей стало больно. Но гнев улетучился почти мгновенно, как только он понял, в чем дело.
– Нет, не случайно, но только ты тут ни при чем. Кто-то хотел убить меня.
Множество
– За что?
Он лишь пожал плечами.
– Кто знал, что ты собираешься сюда прийти?
– Каждый второй на верфях.
Анна напряженно задумалась:
– Кто знал, что ты не умеешь плавать?
Броуди ответил не сразу. В сумерках было плохо видно, но она все равно догадалась, что он краснеет.
– Каждый второй, а может, и все вообще, – проговорил он сквозь зубы, отвернувшись от нее. – Я как-то раз упомянул об этом в разговоре с Доуэрти, а он рассказал всем, кому не лень было слушать. Это была самая смешная шутка на верфях: судостроитель, не умеющий плавать. Между прочим. Ник тоже не умел, – криво усмехнувшись, добавил он себе в оправдание.
Анна ничего не сказала, хотя мысль о том, что моряк, не умеющий плавать, – это еще более смешная шутка, пришла ей в голову сама собой.
– А как это получилось, что ты умеешь плавать? – ревниво, как ей показалось, спросил Броуди.
– Много лет назад у меня был доктор, считавший, что плавание может укрепить мое здоровье. Он называл это «терапевтическим воздействием».
Броуди обрадовался, когда Анна об этом заговорила. С того самого вечера, после лекции профессора Комстока, она ни разу не упоминала о перенесенной в детстве болезни, и он уважал ее упорное нежелание обсуждать свой недуг, но сейчас ему необходимо было задать вопрос.
– Как ты себя чувствуешь, Энни?
– Теперь уже хорошо.
– Я хочу спросить, как твои…
Он замялся: ему вдруг стало неловко выговаривать слово «легкие».
Анна догадалась, что он имеет в виду, и помедлила, пытаясь определить свое собственное состояние. Потом она рассмеялась.
– Мне холодно, я промокла до нитки и устала, но в остальном со мной все в порядке. Легкие у меня такие же здоровые, как у тебя. Между прочим, именно об этом я твердила всем вокруг на протяжении последних пяти лет.
Ему хотелось ее поцеловать. Захлестнувшее его облегчение было столь велико, что он не сумел этого скрыть. Броуди мягко притянул ее к себе и нежно обнял, наслаждаясь ее хрупкостью и теплом.
– Давай вернемся домой, – предложил он, прижимаясь лицом к ее шее.
Она отстранилась со слезами на глазах.
– Но… должны же мы рассказать Эйдину, что случилось. Он считает, что тот, кто убил Николаса и напал на тебя в Неаполе… что и в том и в другом случае это были федеральные агенты Соединенных Штатов, пытавшиеся сорвать сделку с «Утренней звездой». Но теперь-то мы точно знаем, что это не так! Это один из работников компании, Джон, иначе и быть не может! Надо срочно известить мистера Дитца…
– Успеется. Расскажем обо всем и Дитцу, и Эйдину завтра. А сейчас надо отвезти тебя домой и хорошенько высушить.
– Но нас все увидят, начнутся расспросы! Тетя Шарлотта никогда…
– А мы проскользнем через черный ход. Приведем себя в порядок, согреемся, а потом поговорим.
Глава 22
Броуди пытался читать, но никак не мог сосредоточиться. То и дело в глубокой тишине уснувшего дома ему чудился какой-нибудь
Промокшие и продрогшие, но никем не замеченные, они пробрались в дом больше часа назад. Она предложила ему первым воспользоваться ванной, потому что у него это заняло бы меньше времени, а он пригласил ее зайти потом к нему в комнату, чтобы спокойно все обсудить. Анна слегка нахмурилась и сказала, что предпочитает встретиться в библиотеке.
Броуди сделал несколько глотательных движений. Горло больше не саднило, и боль в легких прошла. Ему даже стало казаться, что в трюме «Александры» топили не его, а кого-то другого. Броуди уже готов был поверить, что все это происшествие ему привиделось, если бы не отчетливое воспоминание о том, какой смертный страх он испытал, услыхав панический крик Анны и увидев, как она барахтается в черной глубине трюма у него под ногами. А когда затхлая вода едва не поглотила их обоих, он с жуткой безнадежностью осознал, что его жизнь кончена, если Анна погибнет.
Он откинулся головой на спинку дивана и закрыл глаза. Кто пытался его убить? Убить Ника, мысленно уточнил Броуди. Кем был таинственный незнакомец в маске, зарезавший Ника в первую брачную ночь? Теперь этот человек, очевидно, полагает, что Нику каким-то чудом удалось выжить. Анна была права: второе покушение – нет, третье, если считать Неаполь, – бесспорно, доказывало, что теория Эйдина насчет федеральных агентов США яйца выеденного не стоит.
Судьба «Утренней звезды» была решена много недель назад: либо она стала крейсером под названием «Атланта» и принимала участие в Гражданской войне под флагом конфедератов, либо уже покоилась на дне морском благодаря усилиям Дитца и его начальников, взявших это дело «на рассмотрение». Что именно с ней произошло, Броуди не знал, и его это не слишком волновало. Куда важнее было установить, кто убил Ника. Грили сказал, что в компании Журдёна у него есть сообщник. А что, если он и есть убийца? Может быть, они не поделили деньги или сообщник боялся разоблачения и заколол Ника, чтобы обеспечить себе безопасность?
Броуди услыхал какой-то тихий звук позади себя и обернулся. Анна неподвижно застыла в дверях библиотеки, не решаясь войти. «Интересно, давно она там стоит?» – спросил он себя. Она облачилась в какое-то одеяние свободного покроя, кажется, оно называлось «пеньюар» – шелковое, цвета слоновой кости. Броуди был очарован. В мягком свете стоявшей рядом с ним лампы Анна казалась удивительно женственной и соблазнительной, но в то же время почти бестелесной, волшебной феей – прекрасной, но готовой вот-вот исчезнуть.
Она сложила руки на груди и прижалась виском к дверному косяку. Никогда раньше ей не приходилось видеть на нем эту домашнюю бархатную куртку терракотового цвета. Как ему идет! Цвет куртки удивительно гармонировал с темной бронзой его волос, отливающей медными сполохами в свете лампы. Заметив на ногах Броуди ковровые тапочки, она улыбнулась. Газета на коленях, бокал бренди на столе рядом с ним… Вид у него был удивительно… домашний. Как будто они женаты уже лет двадцать.
– Подойди поближе, Энни, – попросил он. После минутного колебания она вошла в комнату, сложив руки за спиной. Двигаться приходилось осторожно, чтобы не наступить на разобранную миниатюрную модель парового двигателя, который Броуди строил всю последнюю неделю. Спирт из него вытекал на ковер, а вчера один из опытных образцов загорелся, приведя в бешенство тетю Шарлотту.