Роковой коктейль
Шрифт:
Он медленно развернулся вполоборота, уперев руки в боки. Я разглядела ярко-голубые проблески за сердитыми тучами в его глазах и затаила дыхание, не зная, что мне делать дальше и что намерен делать он сам. Кайл подергал себя за нижнюю губу и опустил руку.
— Ты хоть когда-нибудь затруднялась с ответом?
— Целых два раза. Хочешь, дам тебе телефон моей мамы?
— Не сейчас. — Он сделал глубокий вдох. — Это неправильно.
— Знаю.
— Я хочу помочь тебе, но вынужден помогать ей, а ваши интересы могут не совпадать.
—
— Так что я собираюсь потолковать с Дэвидом. И когда ты будешь звонить его сестре, пожалуйста, не говори ничего такого, что затруднило бы этот разговор.
Поднимаясь к себе, я просто клокотала от ярости. Но, похлопав дверцами шкафов, отшвырнув сабо (за что нижайше прошу прощения у Кейт Спейд, к чьим изделиям обычно отношусь с большим почтением) и проглотив три «Орео» [23] , я его поняла. Еще одна особенность отношений с копом. На их стороне закон и порядок, и злиться на них трудно, по крайней мере долго.
23
«Орео» — круглое шоколадное печенье с прослойкой из крема.
Кайл уже решил за меня, что я позвоню Трисии, прежде чем он доберется до Дэвида, и так я и сделала. На всякий случай я позвонила ей на мобильный.
— Привет, детка, как дела? — спросила она усталым голосом.
— Нормально. Ты где?
— В получасе езды до города. Кэссиди за рулем, так что мы отлично проводим время, рискуя своим здоровьем. Просто дух захватывает. Выпей я за завтраком что-нибудь покрепче грейпфрутового сока, могла бы сполна насладиться поездкой.
— Где Дэвид?
— Он едет в машине с Ричардом и Ребеккой. Детектив Кук разрешила ему вернуться в город, но просила никуда не уезжать.
— Его ждет Кайл. Он узнал, что было заявление, обвиняющее Дэвида в покушении на убийство. Но не от меня, я ничего не знала.
У Трисии перехватило дыхание, а затем она сказала, явно сдерживая слезы:
— Какое еще заявление? Это простое недоразумение.
— А пьянство и дебош?
— Что? Нет, тут какая-то ошибка. Он на такое не способен.
Я поверила ей, и меня это насторожило. Похоже, Трисия не все знает о своем брате. Мы на ложном пути. Но я не могла забыть лицо Дэвида, когда он постучал к нам в комнату. Это было лицо не убийцы, а человека, чья жизнь разбилась вдребезги и растаяла у него на глазах.
— Постарайся убедить Дэвида все тебе рассказать. И предупреди его, чтобы он говорил Кайлу правду. Не надо ничего скрывать, иначе получится, что врем мы все. И до добра это не доведет.
— Кэссиди отвезет меня прямо к родителям.
— Побудь у них, а она пусть ждет меня в два часа у театра «Авеню мечты».
— Хочешь посмотреть шоу?
— Собираюсь сама в нем участвовать.
9
—
— Разве ты не актриса?
— Не профессиональная.
— Но ты и так неплохо зарабатываешь выступлениями — можешь позволить себе путешествия, драгоценности и прочие приятные вещи.
— Если так рассуждать, то все женщины — профессиональные актрисы.
— Так и есть, но большинство из нас танцует в последнем ряду кордебалета, и то в запасном составе. Но ты, Кэссиди, — звезда Бродвея.
Мы с Кэссиди болтались у закрытых дверей «Авеню мечты», второсортного театра, где через две недели состоялся бы нью-йоркский дебют Лисбет. «Авеню мечты» основала труппа голливудских старлеток, когда-то начинавших выступать здесь, в Нью-Йорке. Теперь, когда они набили мошну в кино, им понадобился театр, чтобы было чем заняться в перерывах между кино- и телепроектами и прикрыть свою продажность. Один из основателей играл главную роль в телесериале, продюсером которого была мать Лисбет. Так что и Лисбет нашлось тут местечко.
Из Кэссиди еще не выветрился дух Хэмптонса, и это пришлось нам как нельзя кстати. Солнечные очки вместо обруча для волос, жаккардовые в цветочек капри «Москино» и такая же майка, золотистые открытые босоножки от Эдмундо Кастильо — она была словно первое дуновение лета, залетевшее на весенние улицы.
Высокий молодой человек так на нее засмотрелся, что едва не вышиб головой театральные двери. Где-то я его уже видела. Кажется, недавно он сыграл роль преданного своей профессии молодого врача в сериале, который четырнадцать недель рекламировали, а потом две недели показывали на Эй-би-си.
Он постарался сгладить свою оплошность, небрежно опершись о дверь.
— Вы на шоу? Но мы сегодня не играем. Последний спектакль уже прошел, а следующий начнется только в конце месяца. А может, и позже, потому что мы потеряли члена труппы. Но если желаете купить билеты заранее, буду рад вам помочь. Или оказать любую другую услугу.
Похоже, он был готов чистить своей футболкой, если не своим языком, ремешки на босоножках Кэссиди. Он так на нее вылупился, что мне захотелось пальнуть из сигнального пистолета, чтобы посмотреть, сморгнет он или нет. Осторожно прочистив горло, я сказала:
— Вообще-то нам нужна Вероника Иннз.
Вопреки ожиданиям, мое присутствие не так уж сильно его потрясло. Он вежливо кивнул мне и посмотрел на часы.
— Вероятно, она в театре. Любит приходить пораньше, чтобы подготовиться.
Я вспомнила, как за ужином в пятницу Вероника демонстрировала нам свой бюст. Интересно, это тоже часть подготовки к репетиции?
— Мы стучали, но никто не ответил, — сказала Кэссиди.
Будь у него хвост, он бы им завилял. Картинно подняв руку, он нажал на звонок, выкрашенный той же краской, что и дверь, так что его было не различить, даже если знаешь, что он там.