Роковой поцелуй

Андерсен Блэйн

– Я бы не имела ничего против, Лайли, но боюсь, мы бы тогда разорили твоего отца. А знаешь, с тех пор, как я тебя последний раз видела, у тебя фигура стала более женственной. Ну-ка повернись, я еще обмеряю – по-моему, тут прибавилось! – Дженни шутливо шлепнула Лайли по попке и снова углубилась в свою сумку – на этот раз в поисках мерной ленты. Раздался легкий стук в дверь.

– Да? – Лайли на секунду оторвала взгляд от большого зеркала в дубовой раме. – Элисон! А я думала, папа дал тебе выходной!

– Я пришла за своей вышивкой, которую здесь

оставила. Я не знала, что у тебя гости, – Элис предприняла попытку уйти, но Лайли подбежала к ней и обеими руками втащила в комнату.

– Ну, пожалуйста, входи. Я хочу вас познакомить. Элисон, это Дженни О’Моли – моя портниха и мой друг. Дженни – мисс Элисон Уокер. Она теперь моя учительница – уже две недели – с тех пор, как Беатриса уехала.

Дженни церемонно раскланялась. Элис ответила тем же.

– Не хочу мешать вашей работе, – Элис завистливо взглянула на куски ткани и кружев, разбросанных на софе.

– Вы вовсе не мешаете. Уверена, что Лайли будет рада показать вам, что она выбрала. – Дженни кивнула на рюши и накидку, которые Лайли уже успела водрузить на плечи.

– Смотри, Элисон, какой чудесный шелк принесла Дженни. Я выбрала цвет слоновой кости, с голубой отделкой, с кружевами тут и тут. В этом платье я буду самой красивой леди – юной леди – в Лондоне!

Дженни и Элис одновременно засмеялись, и это совпадение вызвало уже общий дружный смех.

– По-моему, работать с вами, Дженни, Лайли нравится больше, чем со мной, – подколола Элисон свою ученицу.

– С тобой мне как раз нравится, Элисон, – запротестовала Лайли, стоя на стуле, чтобы Дженни удобнее было снять с нее мерку. – Мне не слишком нравится арифметика. И латынь. И иногда география. И по правде говоря, я охотнее работала бы не головой, а вот так! – и она закрутилась, закрутилась – так, что ее юбка превратилась в ровный сияющий цилиндр. С ласковой строгостью Дженни остановила ее вращение.

– Если мы хотим успеть синить платье к балу, стой смирно. – С привычной сноровкой она делала обмеры, что-то записывала, продолжая разговор с Элис.

– Вы до этого служили тоже в Лондоне?

– Да нет, на севере. Я и приехала-то только навестить Беатрису – она моя давняя подруга. Но стоило мне увидеть Лайли – и моя судьба была решена. – Элис стала уже гордиться тем, как ей все легче и легче даётся ее легенда и что она звучит все убедительнее и убедительнее.

– Лайли нас всех полонила, – согласилась Дженни. – Из всех моих клиенток Лайли – самая любимая.

Девочка вся зарделась от таких слов:

– Ты знаешь, Элисон, ведь Дженни начинала простой прислугой. К счастью, ей кое-что досталось от ее хозяйки – леди Гарфилд, и она приобрела мастерскую. Не будь этого – не видать бы мне сейчас всей этой красоты, да и верной подруги тоже.

– Да, мне повезло, – подтвердила Дженни. – Я из простой бедной семьи, однако мне удалось получить место горничной у настоящей леди. Я проработала у нее несколько лет, а потом, когда Бог упокоил душу моей госпожи, царствие ей небесное, оказалось, что она мне оставила

кое-какие деньги по завещанию, так что я смогла начать свое дело. Немногим такое счастье улыбается…

Элис засмотрелась на то, как проворно и ловко снуют руки Дженни, что-то отмеривая и подгоняя. Да, у нее действительно дар Божий. Как все-таки несправедливо, что она едва зарабатывает шитьем себе на жизнь, да и то благодаря милости ее прежней хозяйки. Раньше Элис даже не могла себе представить, что ее судьба также будет зависеть от расположения или нерасположения кого-то другого. Теперь, оказывается, она с этой портнихой – одного поля ягоды, причем в отличие от Дженни ее будущее туманно и неопределенно.

Дженни отложила свои записи и, полушутливо демонстрируя крайнюю степень усталости, потянулась, закинув руки за голову. Взглядом эксперта она окинула камлотовое, зеленого цвета платье Элис, на теплой подкладке, – как раз подходящее для мартовской холодной погоды:

– Ваши таланты обеспечивают вам неплохое содержание, мисс Уокер.

Элис покраснела. Она все никак не могла выбраться купить себе что-нибудь поскромнее: дважды в день – уроки с Лайли, в промежутке – зоркий глаз Данкена; она была как птичка в клетке – позолоченной, но клетке.

– Это – прощальный подарок от прежнего хозяина.

– У него был хороший вкус. И вышито золотой нитью.

Элисон притворилась, будто удивлена:

– Верю вам, я-то не слишком много роскоши видела, так что сама ничего не могу сказать…

– И размер почти точно подобрал…

– Да нет. Моя сестра хорошо шьет. Она подогнала все и подшила подол.

Дженни одобрительно кивнула головой. В ее взгляде было удовлетворение от вида хорошо сделанной работы, не было той зависти, какую Элис замечала у подружек-гувернанток. Она вдруг подумала, что Дженни могла бы помочь ей обновить гардероб.

– Мои средства ограничены, но, вы знаете, мне нужно кое-что из одежды – что-нибудь совсем простое… Может быть, вы посоветуете, к кому обратиться…

Глаза Дженни загорелись:

– Конечно же, помогу! В лавке, где я постоянная покупательница, есть саржа и фланель, приличные и недорогие, за несколько шиллингов. Ну есть, конечно, люстрин, йоркширского производства, если хотите что-нибудь поярче… – Дженни замолчала: и она-то себе этого позволить не может, даром, что сама шьет; наверное, у Элисон денег не больше. – Если хватит на материал, о шитье не беспокойтесь. Я сошью. Бесплатно, конечно.

Бескорыстие новой знакомой поразило Элис; не так уж часто встречала она что-нибудь подобное в окружающих. Она всегда думала, что простолюдины завистливы и жадны – а вот Дженни не такая!

– Вы очень щедры, но я не могу…

– Глупости! – прервала ее Дженни. – Для меня это удовольствие. Вот закончу это шелковое для Лайли, достанем фланели и начнем ваше.

Элис поняла, что как бы ей ни было неудобно соглашаться на предложение Дженни, отказ оскорбит ее новую знакомую еще сильнее:

– Ну спасибо. Буду ждать с нетерпением.