Роковой секрет

Ройс Мэри

— Я не дура. И в ваши игры не собираюсь ввязываться!

Сола отстраняется, но я обхватываю ее затылок и рывком притягиваю обратно. Наши губы попадают в красную зону. Тишина наэлектризовывает окружающий воздух, в груди болит от желания овладеть девушкой. Не знаю, сколько еще смогу сдерживать рядом с ней своего внутреннего зверя. За то, что я не даю ему желаемое, он яростно разрывает меня острыми когтями. Любую другую уже нагнул бы и трахнул, но не эту. Однажды я рискнул утолить жажду, которую вызывает во мне Роксолана, но это стало огромной ошибкой. Той ночью я подписал сделку с самим дьяволом и теперь расплачиваюсь

за это собственной кровью.

Сола — как эксклюзивный и смертельно опасный сорт героина, одним лишь взглядом будоражит кровь, а если проникнет в вены, вывернет все к чертям, не оставив после себя ничего. Уничтожит. Сожжет дотла, обернув в ядовитую пыль. Однако девушка не догадывается, насколько опасна для меня, и в этом мое преимущество. Сейчас я стою на распутье: стать долбаным наркоманом или остаться независимым. Каким, к черту, независимым? Давно уже подсел на нее, дышу ее диким характером, и мне каждый раз мало. Она как эпидемия, что с годами распространяется все дальше, завоевывая новые территории в моем организме, а теперь обращает все в хаос. И вот, спустя годы, Сола вновь передо мной, а эти губы… черт, я играю с огнем.

— Предупреждаю в последний раз: мое терпение на исходе. Если еще раз заговоришь со мной в таком тоне или рискнешь поднять руку, твоя задница будет гореть, как адский котел, — рычу ей прямо в чертовы губы с вульгарной красной помадой, а у самого рот наполняется слюной от желания поцеловать их. — Еще раз накрасишь этим цветом, — большим пальцем небрежно нажимаю ей на губы и размазываю помаду, — я найду более подходящее применение твоему рту. — Мой взгляд наполнен нескрываемым презрением. — Ненавижу красный цвет.

Роксолана яростно втягивает в себя воздух, отдергивая голову от моей руки, и заметно сжимает челюсти, но молчит. И меня это устраивает.

— Я думала, животные неравнодушны к нему, — вновь пускает шпильку в мою сторону. Стерва.

И пусть изрядно нагрешил, но даже я не заслуживаю проклятья в виде этой фурии.

— Держи, — отрезаю и отдаю ей сигарету. Сола переводит взгляд от сигареты на мои глаза, но все же берет.

— Я не курю. Бросила год назад. — И швыряет окурок в сторону.

— Лучше бы ты Маттео бросила и глупые мечты о хорошей жизни! Тебе не место в нашем мире, Роксолана.

— Да пошли вы! — Толкает меня в грудь, но безуспешно. Какая же она страстная, пылкая. Самая настоящая воительница, ее никогда не загнать в клетку. — Да выпустите меня! Я хочу писать, могу хотя бы это себе позволить?!

Я молча отступаю, давая ей свободу действий.

— Без глупостей, Сола.

— Мое имя Роксолана, — шипит мерзавка, а я уже догадываюсь, что она вытворит, поэтому стоит ей оттолкнуться от машины и ринуться в сторону, в два шага настигаю девушку, хватая за загривок. — Ненавижу! Ненавижу!

Блокирую хлесткие удары, беспорядочно прилетающие мне по лицу, пытаясь усмирить эту взбунтовавшуюся гидру, но теряю ее, когда позади меня раздается громоподобный взрыв, и ударной волной нас с силой отшвыривает в сторону.

В ушах лишь белый шум, и я не сразу прихожу в себя, пока мои люди помогают мне подняться. Но я расталкиваю их, едва удерживаясь на ногах. Машина охвачена огнем, я судорожно озираюсь по сторонам и замечаю на обочине дороги Солу. Сердце пропускает удар и, кажется, сейчас остановится. Бросившись

к ней, молюсь, чтобы девушка была жива. Не имею права обращаться к богу, но, стоя на коленях и переворачивая на спину безжизненное тело, я готов покаяться во всех грехах, даже отдать жизнь взамен ее. Пульс есть, и я шумно вздыхаю от облегчения. Грудь будто блокирует путь спасительному кислороду, но я вновь заглатываю порцию ночного воздуха.

— Сола, — сгребаю ее в свои объятия и улавливаю слабое дыхание, отчего сердце долбит по ребрам, словно за двоих, — Сола, услышь меня, моя девочка.

Нежно целую окровавленный висок и сжимаю еще крепче, пока не ощущаю едва заметные телодвижения. Нужно отвезти ее в безопасное место. Я поднимаю обмякшее тело на руки.

— Босс, машина придет с минуты на минуту. Какие будут указания?

— Ты знаешь, что делать, Балдо, — сухо приказываю.

— Сначала я должен доставить вас домой…

— Домой нельзя, даю сутки выяснить, чьих рук это дело. Достань машину, за мной не должно быть хвоста.

— Босс…

— Балдо, мне повторить дважды?!

Боец учтиво кивает и замолкает.

— О моем местонахождение никто не должен знать. Завтра приедешь в тихую гавань, я буду там. Захвати еды и одежду для девушки.

[1] Солдат или солдато (итал. soldato) — первый официальный уровень как американской, так и сицилийской мафии в формальной иерархии мафии. Повышение до звания солдата является возвышением в цепи командования с уровня соучастника, который участвуя в делах мафии, не является ее членом. Для этого соучастник должен проявить себя перед семьей и принять омерту. Солдаты выполняют «грязную работу». Солдат — это низший ранг. Они часть семьи, но у них мало как власти, так и денег.

[2] Останови машину! (итал.)

[3] Оставьте нас (итал.)

Глава 10

РОКСОЛАНА

Веки будто налиты свинцом, я медленно поднимаю их, но от тошнотворной карусели тут же опускаю. Улавливаю терпкий запах дерева, а тишину вокруг нарушает лишь мягкое потрескивание. Костер? Сглатываю подступивший к горлу ком и снова распахиваю глаза. С минуту пытаюсь сфокусировать зрение и, когда вижу над собой голову лося, резко вскакиваю. От жуткой боли в висках останавливаюсь и, обхватив голову руками, медленно массирую их.

— М-м-м…

Левая сторона тела отзывается ноющей болью, пока я опускаю ноги на пол и присаживаюсь, осматриваясь вокруг. Не сразу, но до меня доходит, что нахожусь внутри какого-то небольшого домика. Судя по интерьеру, охотничьего: стены увешаны ружьями, саблями, головами животных, а над камином растянута медвежья шкура.

В следующий миг я грубым рывком возвращаюсь в тягостную реальность, когда взглядом натыкаюсь на дышащего зверя, что сидит напротив меня в кресле у камина и медленно покачивает в руке стакан с янтарной жидкостью. Сердце тут же пускается в галоп. Не могу издать ни звука от охватившей душу паники, но она довольно быстро сменяется гневом. Озираюсь по сторонам, пока не замечаю перед собой на столе таблетки и стакан с водой.