Роковой секрет
Шрифт:
Твердые пальцы впиваются в мои щеки, прерывая неуверенную речь, и Матвей рывком притягивает меня вплотную к себе.
— Я не желаю, чтобы ты даже допускала мысль о расставании. Я люблю тебя. И ты будешь со мной. Или ни с кем. Другого не будет. — Грубая хватка слабеет, и жесткие пальцы уже скользят по моим искусанным губам. Они еще храняют след Рафаэля, и я не хочу, чтобы Матвей его стирал. — Поняла, малышка?
— Поняла, — тихо отвечаю внезапно осипшим голосом и сглатываю образовавшийся в горле ком.
Последние слова Матвея и его грубость повергают меня в шок, и теперь я не знаю, кто меня больше пугает: сын или отец. Как вообще возможно,
Судя по всему, зверя в Матвее разбудил мой необдуманный поступок, хоть сам он и не подозревает об этом. И сейчас всплеск злости, который он с трудом пытается контролировать, заслужено обрушивается на меня. Парень сам не свой: то нежен, то груб, а на глазах словно непроницаемая завеса, и мне не удается разглядеть, что в них творится. Да я и в себе теперь не способна разглядеть, где правда, а где ложь. Не могу понять, чего хочу сама. Так, главное вернуться в Москву, там у меня есть поддержка, и я смогу спокойно все обдумать.
Когда мы подъезжаем к отелю, переключаюсь на помпезность дворца, в котором сегодня предстоит переночевать. Флорентийский дух наполняет атмосферу особой аурой. Я завороженно следую внутрь, не прекращая озираться по сторонам. Многовековые фрески, кажется, следуют за мной по пятам, и просто невозможно прекратить их рассматривать. А обнаружив в центре холла ботанический сад, я окончательно теряю связь с реальностью. Вокруг все наполнено светом и теплом, немного ослабляя тревожные переживания. Только вот от мысли, сколько стоит ночь в подобном месте, становится не по себе, ведь теперь Матвей лишился поддержки отца, и ему не стоит бросать деньги на ветер.
— Матвей, здесь очень красиво, но может, выберем что-нибудь попроще?
— Ты переживаешь из-за денег? Не волнуйся, папаша не тронет мою долю, если не хочет скандала в семье. Так что мы с тобой до конца своих дней будем жить припеваючи. И никто больше не будет диктовать нам свои условия.
— Зачем тебе это? — Я беру его за руку и заглядываю в глаза с немой просьбой оставить месть. — Мне не нужны эти деньги. Прошу тебя, давай просто уедем в Москву и начнем жить без его присутствия в нашей жизни!
— Рокси, — парень разворачивается и хватает меня за подбородок, а во взгляде у него вспыхивает опасное безумие, — я смотрю, ты была не против активного присутствия моего отца в тебе прошлой ночью. — Я не успеваю и рта открыть, как он грубо осекает: — И не надо мне лгать! Я хорошо его знаю. Он пойдет на все, чтобы добиться своего. — Матвей сильно сжимает челюсти, но внезапно его гневная вспышка гаснет, и он смягчается. — Но я прощаю тебя, Рокс. Только вот теперь любой твой шаг буду определять я, поняла меня? Я не позволю выставить себя дураком! Папаша даст согласие на свадьбу, мы поженимся, ты родишь мне сына, и мы унаследуем все, когда старый ублюдок отойдет от дел. И он навсегда исчезнет из нашей жизни! — Мот притягивает меня к себе за талию и приникает губами к моему лбу. — Иди в номер, малышка, я разберусь с багажом и догоню тебя, — произносит он спокойно и даже нежно. Не глядя мне в глаза, проводит костяшками пальцев по щеке и, развернувшись, уходит.
Горло сковывает от разочарования, и все, что я могу — это лишь судорожно вдыхать кислород, что буквально обжигает
Матвея волнуют только деньги отца. Правда, скрытая от меня до поры до времени, оглушает, лишая дыхания. Но я упорно хватаю ртом воздух. Это все эмоции, он злится, обижен и чувствует себя преданным. Нужно дать ему время, да и мне оно не помешало бы. Мой Матвей не такой, я знаю, просто нужно верить в лучшее. Ему сейчас больно. Я вижу это, читаю в его взгляде.
Однако червячок сомнения не дает мне покоя, мысль о том, что наши отношения уже не будут прежними, так и вертится на краю сознания. Наша идиллия в одночасье превратилась в пепел. Хватило одного взгляда черных глаз во время отъезда, чтобы засомневаться: а на самом ли деле я люблю Матвея?
Пока мой жених разбирается с багажом, я не спеша направляюсь в номер, полностью погруженная в тяжелые думы.
А в спальне я снова погружаюсь в чарующую атмосферу стиля эпохи Возрождения, на время отбрасывая моральные терзания. Подхожу к панорамному окну и наслаждаюсь открывающимся из него видом. В отличие от моей души, море поражает своим спокойствием. Хотя это спокойствие кажется немного пугающим. Безмолвное солнце огненным диском висит над ним, практически касаясь и медленно опускаясь за горизонт, а ровная водная гладь смиренно принимает острые лучи, не проронив ни стона боли. Так и мне предстоит впитывать злость Матвея, скрывая собственную боль за напускным равнодушием к его грубости.
И тут невеселые думы разбиваются на острые осколки, болезненно рассыпаясь внутри меня, ведь в отражении стекла я замечаю мужской силуэт. Огромный как скала. Пугающий своим бесстрастием. Я громко ахаю, тело словно прирастает к полу, нет сил сдвинуться с места. А когда мне все же это удается, секунду спустя я попадаю в капкан сильных рук. Мой крик заглушает тряпка, пропитанная каким-то веществом с резким запахом. В следующий миг страх покидает меня вместе с сознанием. Солнечный свет в глазах меркнет, оставляя меня наедине с пугающим мраком.
Глава 14
РОКСОЛАНА
Сквозь сон я ощущаю порыв ветра и ежусь. Прохлада медленно подкрадывается к моему телу и окутывает его, рассыпая от макушки до кончиков пальцев колючие мурашки. С трудом разлепив ресницы, медленно осматриваюсь вокруг. Поворачиваю голову в сторону, откуда слышится шум прибоя, и замираю от чарующей картины: лунный свет пробирается сквозь прозрачную тюль, что воздушной волной колышется на ветру, и мягко падает на спокойно сидящий мужской силуэт, в котором я узнаю Рафаэля.
Дыхание перехватывает от волнения и трепета. Осознание того, насколько я нуждалась в еще одной встрече с ним, обрушивается на меня как цунами. Однако неожиданная радость в мгновение разбивается вдребезги, когда я предпринимаю попытку подняться. Резкая боль в запястьях заставляет меня окончательно проснуться, забыв про трепет и волнение. Я начинаю судорожно вертеть головой, чтобы понять, где нахожусь. Вокруг сплошной мрак, рождающий панику в сознании. Руки скованы наручниками и зафиксированы у изголовья кровати, отчего меня накрывает волной дикого ужаса. Лишенная возможности встать, я судорожно хватаю ртом воздух в попытке нормально вдохнуть, но сейчас мне его катастрофически не хватает. Ощущение такое, что вокруг больше не существует ничего, кроме давящей тишины и неприятного чувства в груди, сжимающего ее жгучим спазмом.