Роковой зов
Шрифт:
– Ваша подруга сможет забрать вас сейчас?
– Боюсь, нет. Во второй половине дня она работает практикантом в городском госпитале. Да я и не хочу ее тревожить. Мне уже лучше.
Я не понимала почему профессор медлит. Ну упала какая-то студентка в обморок. Не все ли равно? Разве я и она живем не в разных мирах: она – герцогиня и кузина кронпринца, я – простая безродная сирота.
– Понятно.
Профессор помолчала, а потом решительно встала. Я уже хотела поблагодарить ее и попрощаться, но слова застряли в горле,
– Нина, я чувствую свою ответственность за вас и ваше здоровье. Если вы уже в состоянии встать, собирайтесь, вы побудете пока у меня. Мы сообщим вашей подруге, где вас найти и вечером она, надеюсь, заберет вас и оставит у себя в гостях. Вам нужен уход и хороший присмотр в ближайшие дни.
Я не нашлась, что ответить.
– Молчание знак согласия. Значит, вызываем мобиль.
Когда мы подъехали к двухэтажному скромному профессорскому коттеджу, я сильно удивилась. Внутри домик оказался маленьким, но уютным, обставленным с большим вкусом, и таким домашним. Не идущим ни в какое сравнение с родовой усадьбой Ревенфордов, будь она неладна.
Профессор предложила мне располагаться в гостиной, а сама ушла на кухню – заварить чай и разложить печенье по тарелочкам, прислуга в доме не жила, как оказалось. Оставшись одна, я не удержалась и подошла к белоснежному камину, над ним висел групповой портрет: молодая супружеская пара и двое подростков – строгая стройная девочка и озорной шкодливый мальчик.
– Родителей не стало пять лет назад.
Я не заметила как вернулась профессор Риверс.
– Примите мои соболезнования.
– Благодарю. Это было давно. Но я видела, что грусть затаилась в уголках ее губ. Я задумалась, что тяжелее: знать родителей и потерять или не помнить и вечно томиться вопросом «Почему?».
– Садитесь, Нина, вам нужно отдыхать.
Мы расположились в мягких удобных креслах. Профессор подтянула ноги и накрылась пледом. Второй подала мне. Я грела руки о горячую кружку. Мы молчали. Это было дружеское молчание, оно было мне неожиданно приятно.
– Профессор, разрешите спросить, как вы стали артефактором?
– Я им не становилась, а родилась. Так говорили родители.
– А они…?
– Нет, они были археологами. Брат пошел по их стопам. А я вот с самого детства портила все механизмы в доме, пытаясь понять из чего они сделаны и что у них внутри. Пока не добралась до маминой любимой музыкальной шкатулки.
– И что случилось?
– О, страшный скандал с битьем посуды и отсылкой меня на обучение в женскую гимназию на полный пансион.
– А там вы перестали разбирать вещи на части?
– Что вы, только вошла во вкус. А когда мамушка поняла, что леди из меня не выйдет, родители вернули меня домой, организовали мне личную лабораторию и вызвали лучшего преподавателя из академии, мастера Шилиаса. Он был очень терпеливым человеком.
Мы говорили и говорили и на душе у меня становилось легче, словно
Впервые за долгие годы сиротского детства и непростого времени юности я задумалась – так ли оправдана моя ненависть к высокородным. Ведь вот сидит передо мной представитель самого высокого дворянского происхождения, племянница короля, но я не вижу ни высокомерия, ни заносчивости, ни развращенности. Наоборот, молодая дворянка трудится на профессорской должности, которую, безусловно, заработала своим умом и талантом, возится со студентами, живет в простом коттедже.
Я поняла, что всегда уважала профессора. Но сегодня я еще и прониклась к ней искренним доверием и благодарностью.
Я кое-что осознала – человека нужно судить только по его поступкам, а не по происхождению. Мелькнула неприятная мысль, что я постоянно пытаюсь доказать высокородным снобам, что я чего-то стою, не смотря на безродное прошлое. Но при этом, как оказалось, отказываю действительно честным и порядочным людям в их праве на достойную жизнь из-за их высокого положения в обществе. А ведь они такие же люди, которые тоже теряют близких и так же горюют по ним.
Незаметно день подошел к концу и в дверь постучали.
– Что-то мы разговорились.
– Разрешите я открою.
На пороге стояла Анна в форме медицинской сестры. Она вопросительно взглянула на меня. Я знаками показала, что в порядке.
– Профессор Риверс, моя подруга Анна Брендинг.
– Очень приятно, Анна.
– Взаимно, профессор Риверс. Я столько хорошего слышала о вас от Янины, рада познакомиться.
Я сделала большие глаза. Но профессор лишь рассмеялась, глядя на мою пантомиму.
– Тогда приглашаю вас обеих на праздник Единения в следующую декаду.
– Благодарю, профессор.
Анна радостно кивнула, тоже принимая приглашение. Честно говоря, мне хотелось остаться. По спине побежали мурашки. Странно.
– Желаю вам чудесно провести время на балу, профессор.
– Спасибо, Нина. Как вы себя чувствуете?
– Прекрасно, благодаря вам. Хорошего вечера.
Алексия Риверс
Алексия с улыбкой проводила девушек. Все-таки в Нине она не ошиблась. Теперь она точно знала, кому предложит должность младшего лаборанта. Янина будет работать в ее команде, если согласится.
Оставался еще час до прихода модистки и горничной, вызванных по случаю бала, сегодня Лекси понадобится их помощь. Алекс заберет ее ровно в девять. Лекси снова села в кресло, достала томик стихов любимого поэта и позволила себе забыться.
Не прошло и получаса, как световой кристалл моргнул несколько раз и погас.
Алексия сняла очки, отложила книгу и выглянула в окно. Ранние вечерние сумерки тихо накрывали город, на небосводе загорались звезды, но их сияние сегодня меркло на фоне богато украшенной столицы.