Роковые письмена
Шрифт:
– Самочувствие в норме, полет проходит по программе, - отчитался Андрей и мотнув головой добавил, - Правда в голове шип какой-то. Ну да это мелочи.
– Шип?
– Типа. Шипение свистящее, так дисковод шумит.
– И давно?
– Воропаев сделал сочувствующую рожу.
– Давно, всегда.
Молодой человек опять улыбнулся, но уже как-то невесело.
– У меня тоже шумит, только я уже привык, живу долго, понимаешь.
Раньше удивлялся, а теперь совсем прикипело. Давление, наверное, в ушах.
– Воропаев
– Ты куда по Ленинскому шел?
– В университет.
– В университет строго наоборот, милый.
– Да почему же?
– По топографии местности.
– Но как же я бы попал в больницу, если бы я шел наоборот?
– Ты бы в морг попал, если бы шел в обратную сторону, а я тебя спас.
– Вот именно.
– Что именно!?
– Теперь я в больнице и сейчас пойду в университет, то есть туда, куда и шел.
Воропаев внимательно посмотрел на студента. Андрей смотрел внимательно на Воропаева. Оба подумали про очки.
– Знаешь, Андрей Алексеевич, я виноват перед тобой, давай я тебя довезу? Вот только мне с одной барышней поговорить надо. Подожди здесь. Андрей неопределенно мотнул головой.
6
Вначале Воропаеву показалось, что манекенщица - точная персонализированная форма его вечного чувства вины перед дочерью. Та все время доставала папу желанием иметь куклу Барби, а он все просил подождать до очередной зарплаты.
Воропаев приготовился слушать болтовню про бутики, версачи и шейпинги, но услышал нечто странное.
– Господи, зачем я такая дура, что не смогла даже умереть. Ведь он меня пытался спасти, понимаете, я, драная тварь, приползла с той попойки вся по горло в грязи, я и думала, что я продажная тварь, и мне ничего другого не положено, кроме как торговать своим телом и жить с этими ублюдками, - манекенщица откровенно плакала, смахивая слезы ладошками, - вы знаете, что значит с ними разговаривать, три извилины наехать, оттянуться и трахнуться, знаете, что является верхом остроумия, мне вчера один очень богатый человек сказал: "Ты как шестисотый мерседес - не к чему придраться". Да что там говорить, я и сама такая дрянь, что уже не надеялась на лучшее, но он дал мне надежду.
– Кто он?
– осторожно влез Вениамин Семенович.
Девушка, как будто сама удивилась.
– А кто он? Я и не знаю, не знаю, скажите, зачем меня спасли, безмозглую дуру, впрочем, винить не кого - сама виновата. Надо было раньше о душе думать, я ведь забыла уже, когда в Третьяковке была, гибель Помпеи, вот и вся моя культура. Ни кандинского, ни дадаистов, жила как дура - сама не понимаю, да что там, в театр и тот перестала ходить, я ведь люблю Малый, без вины, а виновата... надо было на Виктюка ходить, разве ж я знала, что в таком деле голова понадобится?
– В каком?
– Воропаев готов был уже сам спятить.
– В смертельном.
Надо было как что-то предпринимать,
– Сегодня утром на Версачи совершено покушение, - дикторским голосом изрек Воропаев.
– Погиб всемирно известный модельер.
– Правда? Счастливчик, - с нескрываемой завистью отреагировала девица.
– Мне нравится его стиль.
– Катерина Юрьевна, о ком вы упоминали как о спасителе? Где вы его встретили?
– Здесь, - манекенщица спустила покрывало и показала пальчиком.
– Хорошо, - перевел дух Воропаев и поправил покрывало на место, оставим вашего спасителя, поговорим об электричке. Расскажите просто по порядку.
– Что-то шуршит, - потирая виски, пожаловалась Катерина.
– Ветер шуршит в тростниках, - чуть со злости не выдал Воропаев и добавил вслух, - диктофон, девушка, пэнасоник. Милая барышня, сосредоточьтесь, пожалуйста, дело очень серьезное, погибли люди, я следователь федеральной службы безопасности, я могу найти и обезвредить убийцу.
– Тогда вам придется сделать хирургическую операцию и вынуть мое сердце, - обрадовалась манекенщица.
– Ну хорошо, просто перечислите все, что вы запомнили.
– Двое беженок из средней Азии зашли на NN, просили милостыню, пьяный купечек спал всю дорогу, пирожки бабка носила, потом проходил продавец книг... в очках. Очки какие-то странные, не модные совсем...
– Продавец в очках? Что за очки, черные?
– Я бы сказала, непрозрачные.
– Хорошо, а пирожок-то съела?
– Нет, только надкусила, я еще книгу купила, стала читать и уснула... Воропаев встрепенулся:
– Вы уснули, и появился он. А как он выглядел, может быть у него были усы или борода?
Манекенщица закрыла рыбьи глаза, пытаясь, по-видимому, что-то припомнить, и после утомительной паузы сказала с придыханием:
– Он прелесть.
Дело дрянь. С таким докладом идти к главному - курам на смех, - думал Воропаев, спеша в травмпункт. Напрасно он торопился, Андрей уже был далеко.
7
Андрей взял ракетницу на поляне, синий щит и прижался спиной к стене. Если бы появился рыжий Серега с четвертого курса, надо было бы переложиться на двуствольный винчестер, - все равно тот виртуозно уворачивается от ракет. Серега парень осторожный, он никогда первым не нападает, облюбует приступочек или лестницу, постреливает оттуда из ракетницы и ждет, когда Андрей побежит по поляне. Он точно знает, что Андрей не выдержит и нападет первым. Андрей никогда долго не выдерживает, бежит на шифте с двустволкой наперевес, и тут все решает кто раньше нажмет курок. Конечно, у Сереги видеокарта получше, но зато у него клавиатура разболтанная. В общем, здесь на ступеньках, как правило, выигрывает Серега. Зато на поляне все меняется, Андрей гонит лучше и стреляет прицельнее, и единственное спасение для Сереги