Роль человечины
Шрифт:
Рогар задумался.
— Дикари умеют скрываться в непроходимых джунглях…
— Тогда могут ли они скрываться от других дикарей?
— А! Прекрасная мысль! Эти племена всегда готовы перегрызть друг другу горло. Если мы сможем установить контакт с одним из них, его охотники быстро скажут нам, где находится племя убийцы, — он нахмурился. — Но он может уйти и от своих и прятаться, пока ты не покинешь нашу землю. Одного человека вряд ли можно найти, равнинные жители прячутся очень умело, ведь им это необходимо.
— Почему необходимо?
Рогар, похоже, был удивлен ее непонятливостью.
— Ну, представь себе человека, не способного охотиться, — сказал он. — Он не может преследовать дичь вместе с остальными, он отпугивает
— Но отчего эти непрерывные стычки?
Замешательство на лице Рогара отразилось еще сильней:
— Где же еще они возьмут человечьего мяса?
— Но они же не живут им!!!
— Конечно нет, если нет необходимости. Но эта необходимость бывает слишком часто, ты сама знаешь. Их стычки — это основной путь добыть человечину. Трофеи тоже притягательны, но не это основная причина войны. Тот, кто убивает, естественно, завладевает трупом и делит его в своем узком кругу. Не всем везет в сражении, поэтому тот, кто не имел шанса убить на войне, отправляется на охоту на свой страх и риск. Иногда такие люди объединяются по двое-трое, чтобы отыскать одинокого человека из другого племени. Вот почему равнинные жители так ловко прячутся.
Эвалит не могла ни двинуться, ни вымол— вить ни слова. Рогар тяжело вздохнул и принялся объяснять дальше:
— Рожденная Небесами, услышав дурные вести, я долго говорил с твоими людьми. Они рассказали, что увидели на расстоянии с помощью удивительной вещи, которой ты командуешь. Теперь мне все ясно. Тот проводник… как его… да, Мору, он — калека. У него не осталось надежды убить человека, разве что хитростью. Когда ему подвернулся шанс, он им воспользовался. — Он рискнул улыбнуться. — В горных районах этого случиться не может. Мы не ведем войн, защищаемся, когда на нас нападают, и не охотимся за людьми, как за дикими зверями. Как и вы, мы — цивилизованные люди, — его губы раздвинулись, обнажив ослепительно белые зубы, — но, Рожденная Небесами, твой муж убит. Я думаю, мы отомстим убийце, и не одному убийце, если схватим его, а целому племени, которое сможем легко разыскать, воспользовавшись твоим советом. Это научит всех дикарей думать о том, что для них лучше. А потом мы поделим их мясо. Половину нам, половину — твоим людям.
Эвалит и раньше приходилось испытывать замешательство, но теперь она словно свалилась со скалы. Она уставилась на скрытое тенью старое морщинистое лицо и только спустя довольно долгое время услышала свой голос…
— Вы здесь… тоже… едите людей?
Рабов, — сказал Рогар, — и не больше, чем нужно. Один взрослый для четверых мальчиков.
Ее рука поползла к оружию. Рогар в тревоге вскочил на ноги.
— Рожденная Небесами! — завопил он. — Я говорил, что мы цивилизованные люди! Никогда не думай, что кто-то из наших посмеет напасть на вас. Мы, мы…
Она тоже поднялась, возвышаясь над ним. Не прочел ли он решение в ее глазах? Не был ли страх, охвативший его, страхом за весь свой народ? Он вжался в угол, вспотевший и дрожащий.
— Рожденная Небесами, верь мне! У вас не может быть неприятностей с Локсоном… нет, разреши мне провести тебя в Священное Место, даже если ты не посвящена… ты, конечно же, принадлежишь к богам, боги не обидятся… Идем, разреши мне тебе показать, разреши доказать, что у нас нет ни желания, ни необходимости быть вашими врагами…
Рогар распахнул перед ней массивные ворота. И были растерянные крики стражи, громкие обещания многочисленных жертвоприношений, чтобы умилостивить силы. Была вымощенная камнями дорожка за воротами, горячая и резонирующая под ногами, словно внизу была пустота. Были идолы, ухмыляющиеся вокруг центрального храма. Были жилища служек, сжавшихся от страха, когда увидели, что их повелитель ввел внутрь чужестранку.
— Смотри, Рожденная Небесами, они все хорошо ухожены, разве не так? Мы ломаем им руки и ноги, когда отбираем их еще детьми. Подумай, насколько опасны были бы в противном случае сотни детей и юношей, которых мы здесь держим. Но мы заботимся о них, если они ведут себя как следует. Разве они не жирны? Их собственная Священная пища особенно изысканна, это тела людей всех положений, умирающих в расцвете сил. Мы говорим им, что они будут жить в тех, для кого их убьют. Большинство с этим согласно, поверь, Рожденная Небесами. Спроси их сама… Только помни, что они вырастают глупыми и тупыми, ведь они ничего не делают из года в год. Мы убиваем их быстро и чисто в начале каждого года… не больше, чем надо для мальчиков, вступающих в период зрелости. Один раб идет для четверых мальчиков, больше мы не берем. И все это прекрасно обставлено, а потом начинается празднество в течение нескольких дней, а за ними свадьбы. Теперь ты понимаешь, Рожденная Небесами? Вам нечего опасаться нас. Мы не дикари, которые воюют, совершают налеты и нападают на людей из засады, чтобы получить человечину. Мы цивилизованны… Не богоподобны, как вы, нет, у меня даже и мысли такой нет, не сердитесь на меня… Но мы цивилизованны и достойны вашей дружбы, разве не так? Не так.
Чена Дарнад, возглавившая отдел изучения культуры, велела своему компьютеру просмотреть всю имеющуюся по этому вопросу информацию. Ее компьютер, как и все остальные, был весьма портативен, а его память размещалась на «Новой Заре». В это время корабль находился на противоположном полушарии, и поэтому прошло некоторое время, пока лучи совершили путь туда и обратно, отразившись от релейного спутника…
Чена откинулась назад и внимательно посмотрела на Эвалит поверх пульта. Даже если лекарства и сохранили какую-нибудь силу, смотрелось это все равно неестественно. Будьте уверены, предки Эвалит были наверняка воинственными аристократами. Более того, она была прирожденным психологом, насколько можно им быть при существующих различиях психологии различных миров. Об этом известно не так уже много, если не считать экстремальных случаев, как, например, с Гвидоном… или с этой планетой… Однако, подумала Чена, было бы лучше, если бы Эвалит дала волю слезам.
— Ты уверена в этом, дорогая? — спросила она мягко, как только могла. — Я хочу сказать, что только этот остров обитаем, он велик, его топография запутанна, средства сообщения примитивны, но моя группа уже идентифицировала характерные признаки различных культур.
— Я говорила с Рогаром больше часа, — ответила Эвалит все тем же тусклым голосом, глядя все такими же тусклыми глазами, что и раньше. — Мне известна техника допроса, и ему пришлось несладко. Он вынужден был говорить.
Локсонцы не так отсталы, как их технология. Сотни лет дикари грозят их пограничным районам. Это заставляет их совершенствовать разведку. Рогар в деталях описал мне всю ее структуру. От нее мало практической пользы, но зато они всегда хорошо информированы о происходящем. И хотя их племенные обычаи различны, каннибализм повсеместен. Вот почему никто в Локсоне об этом никогда не упоминал. Это считалось само собой разумеющимся, они думали, что и у нас есть свой способ добывать человеческое мясо.
Чена спросила:
— И люди все это… хм… терпят?
— Да, конечно. Они для этого специально выращивают рабов. Но у большинства жите— лей равнин слишком примитивная технология. Некоторые используют для этого войну или просто убивают. Кроме того, и внутри племени происходят постоянные стычки. Или… впрочем, какая разница? Факт состоит в том, что повсеместно мальчики, достигнув зрелости, проходят ритуал, который заключается в поедании мяса взрослого человека.
Чена закусила губу.
— Великий Хаос! Но из-за чего же все это началось? Компьютер! Долго ты еще там?!