Роль любимой женщины
Шрифт:
– Какая безумная идея!
– Почти безумная. Близка к гениальной, как решили критики и зрители Дымова. И мы с Земцовым. Потому что в процессе такой работы Алена может вспомнить то, что нужно нам.
– Ему дали деньги на такое сумасшествие?
– Нет. Деньги для него не главное. На этом сайте уникальные режиссеры, как Гарри Бардин и Дымов, собирают деньги тех зрителей, которые в них верят. Режиссеры часто не берут деньги за свою работу. Актеры игровых фильмов получают гонорар после выхода картины.
– Да. Тут он попал. Только Алена и могла согласиться на работу,
– Извини, но ты не в теме, старик, – сочувственно сказал Сергей. – Самая известная и богатая актриса проползла бы на животе до китайской границы, получив подобное предложение. Это большая актерская удача. У меня все. Работаем. Честь имею.
– У дна нет дна, – проговорил Алексей, проводив детектива и закрыв дверь кабинета изнутри. Он – не Валентин. Он не сможет удержать Алену в клетке. Даже если скупит вокруг нее все квартиры, дома, воздух и небо.
Он подошел на ватных ногах к компьютеру, нашел сайт, прочитал все о проекте, долго смотрел на фотографию режиссера. Известное лицо. Кто бы мог подумать, что Алексей, глядя на этого мужчину, который существует в параллельном мире по отношению к нему, внутренне скорчится от холодной жестокой лихорадки.
Написано, что Дымов снимет для съемок обычную бедную квартиру на окраине Москвы. С типичной старой мебелью. Там будут репетировать, снимать, выстраивать жизнь Алены для актрисы Алены. Жизнь, страдания, муки и страсть. Его Алены. А она такая искренняя… Алексею остается лишь нести свою боль и эти мучительные картинки, которые вновь замелькали в воспаленном мозгу: обнаженное тело Алены. Чужие руки, губы и, главное, глаза, которые ее увидят. Будут другие партнеры. Будут люди в зале под названием вожделение.
И клерк Алексей Кривицкий начал спасаться одним известным ему способом. Занялся делом. Поисками новой квартиры для Алены, ее обустройством. Она сказала, что не возьмет с собой ничего из мебели, кроме старой супружеской кровати.
– Алена, – пытался ее уговорить Алексей. – Этот полигон займет целую комнату обычной двушки.
– Мне в спальне других вещей и не надо. Понимаешь, я на ней живу. Эта кровать – моя планета.
– Понял. Все сделаем, как хочешь, – сказал Алексей хозяйке планеты по имени желание.
Глава 5
Планета по имени желание
«Первый концерт Лары Фабиан после смерти любимого человека. Она вышла, но не смогла запеть. И тогда, стоя, запел весь зал. Поклонники исполнили ее песню, заменив слова, «Je t’aime» – «Я тебя люблю». И впервые припев превратится в «On t’aime» – «Мы тебя любим». После выступления продюсер Рик Алиссон, который аккомпанировал на пианино, подошел и сказал: «Видишь, а ты говорила, что тебе незачем жить. Живи ради них, ради людей, которые любят тебя».
Эти строки прочитал Максим Дымов, начиная работу над фильмом «Без тебя» с единственной пока актрисой – актрисой-мечтой Аленой Зориной.
Как начинать самую тяжелую на земле работу? Открывать свои глубокие, заживающие раны, чтобы разбудить боль. Превращать в слова спекшиеся слезы. Поливать своей потемневшей кровью засохшую землю, чтобы проступила из-под нее свежая, невинная
Так начинали работу актриса и режиссер, ступившие на неизведанную планету.
Максим снял квартиру для съемок неподалеку от дома Алены. Чтобы она проходила по тем же дорогам-дорожкам, где была с ним. Без него. В этой квартире он создавал программу ее вхождения в самый неизвестный и сложный образ – в свой собственный, а не чужой. Строил пути их внутреннего контакта. Режиссер должен чувствовать настроение актрисы и ловить ее мысли. Она должна слышать дистанционно его команду. Он создавал ее мелодию. Они вместе искали разные музыкальные темы, голоса исполнителей, мелодии для стихов разных поэтов, подбирали стихи. Критерий отбора был один: ее реакция. Ее ответ. Трепет сердца, томление в глазах, тоска на губах. Так составили необычную странную симфонию. Бах, Бетховен, Альбиони, Шуберт, итальянская эстрада, Леонард Коэн, Елена Фролова, Патрисия Каас. Стихи Цветаевой, Пастернака, Губарева, Окуджавы. И много-много всего, по мере погружения в темный лес души Алены. В застывший, казалось, заколдованный лес заблудившейся души.
– Ты будешь слышать эту музыку в разном порядке просто из айфона в сумочке. Со временем ты будешь слышать ее и без айфона. Мелодии станут фоном твоих настроений. Операторов ты не будешь видеть. Но они будут рядом: пойдут навстречу, за тобой, проедут в машинах, пролетят в вертолетах, камеры спрячутся везде, даже в детских игрушках. Это очень современные портативные камеры для серьезных документальных фильмов. А мы сделаем на них художественное, большое кино. Этого пока не делал никто в мире. Камерной техникой снять большое кино! Я буду искать темп, созвучный тебе, ты научишься ловить пульс моей идеи. Потом запишешь свои мысли, чтобы произнести в кадре, или проговоришь по ходу. Техника может это уловить. Начали.
Так они начали. Алена медленно шла по дорожкам парка, где они часто ходили с Валентином. Туда, где с воспоминанием о нем связаны все деревья – свидетели их любовного движения, воздух, цветы. Они просто ходили, он ее целовал, прижимал к себе, она здесь вдыхала его запах. Ей кружил голову густой и плотный туман их любви. Вот здесь, на этой потемневшей к вечеру от их страсти скамейке. Вот здесь, под огромным деревом, как под шатром, они останавливались, чтобы лечь в траву. Стебельки ласкали тогда ее тело, ее босые ноги А сейчас здесь идут ее ступни, истосковавшиеся без него.
Пару дней отработали хорошо. А потом вдруг все изменилось. Алена переставала что-либо понимать. Она снималась на разной натуре, она прошла курсы спортивного ориентирования. Но сейчас она входила в этот парк, а вернуться не могла. И не могла найти те места. Те места, где осталось ее счастье.
На третий день она пришла к Дымову в слезах. Она была истерзана не усталостью, не жарой и жаждой. То есть – да, сожжена жаждой, которую невозможно утолить. Она не находит столь известных ей мест, она куда-то бежит, что-то ищет. Но ее мираж тает, исчезает.