Ролевик: Хоккеист / "Лёд"
Шрифт:
Чьи-то руки легли на плечи Руа, с силой потянули назад. Он едва удержался от падения на спину, попытался выкрутиться, его подхватили под локоть, заломили руку.
Под безразличные, скользящие взгляды прохожих Патрика затолкали в темное нутро машины. Хлопнула дверца, едва слышно сменил обороты мотор — атоммобиль тролля с места.
Руа оказался зажат между двумя верзилами, безразлично глядящими перед собой. Рядом с водителем сидел еще кто-то.
— Куда меня везут? — спросил Патрик. Сидящий впереди обернулся. Теперь Руа узнал его — это был тот самый нег,
— Никуда, — голос негромкий, сиплый, возможно из-за раны. — Просто решил покататься со звездой хоккея.
— Я не звезда. И я опаздываю в тренировочный лагерь.
Сидящий слева от Патрика громила сдавлено фыркнул. Негр коротко посмотрел на него, заставив поджать мясистые губы и опустить глаза.
— Опаздываешь? — снова обратился к Руа темнокожий. — Тогда я буду краток. Отдай нам девочку. Мы все равно ее получим, даже если придется весь твой долбанный клуб на фарш переработать, включая водоносов и уборщиц.
— Сделать такое будет трудно, — спокойно ответил Патрик. — И вряд ли поможет.
Негр оскалился, обнажив сильно выступающие контрастно-белые зубы.
— Интересно, ты юморить пытаешься, полчеловека? Забей, не твое. Юмор осталя в той части башки которую тебе удалили.
Патрик вздрогнул. Это обращение, "Полчеловка": так назвал его дух Жака Планта. Больше нигде, ни официально, ни в жаргоне, эти слова не потреблялись. Рекруты были для Лиги "скользким вопросом" потому их старались не противопоставлять агентам.
— Я не отдам тебе Дженни. Можешь достать ее сам — доставай. Но я е думаю, что у тебя получится.
Патрик сказал это ровно, без эмоций. Он не уверен, что сейчас в безопасности. Скорее наоборот — обереги отчаянно бьют тревогу, чувствуя враждебное внимание окружающих. Негр отвернулся.
— Смело, — сказал он, гладя на дорогу впереди. — Можешь считать, что я принял твою ставку.
Он лезет во внутренний карман пиджака, достает оттуда небольшую визитку, протягивает ее Патрику. Руа принимает ее. Обычный дешевый картон, серый от многократной переработки. На визитке написан американский номер телефона и имя — Джастифай.
— Я не позвоню.
Слышно, как негр хмыкает.
— Это зависит от того, как сильно ты желаешь победы своей команде. Знаешь, я ведь многое могу. В том числе и влиять на хоккейные матчи. Ну, ты скоро и сам убедишься.
Руа высадил в паре кварталов от тренировочного лагеря на какой-то узкой, безымянной улочке, утопающей в мокром снегу. На часах было без четверти восемь, и спешить по-прежнему было некуда. Выбравшись на улицу Сен Тома, Патрик заметил приветливо светящуюся вывеску. Надпись украшенная едва ли десятком лампочек, была короткой и простой: CafИ. Руа нечасто бывал на этой улице, но почему-то ему казалось, что раньше этого заведения здесь не было. И все же, он порядком продрог на сыром ветру, а ужин в тренировочном лагере прошел еще полтора часа назад.
Негромко звякнул колокольчик, висящий над входной дверью. Кафе оказалось небольшим —
— Добрый вечер, — негромко произнес бармен. Руа подошел к стойке, сел на жалобно хрустнувший стул.
— Добрый вечер, — сказал он. — Чашку кофе, будьте добры.
— Эспрессо, американо?
— Все равно. Я не знаю, чем они отличаются. Сахару побольше, если можно.
Ворон в клетке что-то проворчал. Это было скорее похоже на человеческую речь, чем на карканье.
— Можно, — кивнул бармен. — А вы — Патрик Руа, вратарь Монреаль Варлокс, я прав?
— Да, это я, — кивнул Патрик. Бармен довольно улыбнулся.
— Деймион Стоун. Я слежу за вами, месье Руа. У вас есть талант.
— Спасибо.
— У Варлокс в этом году неплохие шансы взять Кубок, — продолжил бармен, поставив перед Руа чашку. Патрик не ответил — бахвальство может разгневать духов игры, в том числе — лоа кубка, а ложная скромность — отвернуть их от тебя. Духи трофеев очень капризны и избалованны вниманием. Без нужды лучше не поминать ни их, ни всего, что с ними связано.
Бармен понимающе кивнул.
— Знаете, меня очень многое связывает с этой игрой. Больше, чем может оказаться на первый взгляд.
Патрик сделал небольшой глоток. Вкус кофе был бархатистым, без лишней горечи и терпкости.
— Вы играли в хоккей?
— Я? Нет, что вы. Это не мой стиль. Я… Можно сказать, я менеджер.
— Можно сказать? — перепросил Руа. Бармен, не разбудивший ни одного талисмана или оберега, вдруг стал казаться ему подозрительным.
— Я так говорю, потому что обычно занимаюсь отдельными игроками. Работа на клуб — не для меня. Слишком много бюрократии и формальностей. За ними перестаешь видеть лица, души игроков.
— Работали с кем-то из "Варлокс"?
Ворон в клетке насмешливо каркнул. Да в его клекоте ясно читался саркастичный смешок. Стоун словно не заметил этого.
— Нет, пока не приходилось. Даже так — не было нужды. Но я очень рад, что вы ко мне зашли. Мне кажется, я мог бы помочь вам.
Патрик отставил чашку, покачал головой.
— Я не могу нанимать личного менеджера. Таковы условия моего контракта.
Ворон прокаркал что-то неразборчивое, похожее на фырканье дизельного двигателя. Бормотание диктора в радиоле сменилось медленной, плавной мелодией, которая смущала отсутствием синтезаторов и пульсирующего ритма — непреложных атрибутов современной поп-музыки. На фоне спокойных, текучих духовых усталая женщина пела о том, что в Ню-Йорке наступила осень.