Ролевик: Хоккеист / "Лёд"
Шрифт:
Патрик оглянулся. Из парадного, покачиваясь, вышел человек. Одежда на нем давно превратилась в бесформенные тряпки, голова безвольно опустилась к плечу, взгляд застыл, рот приоткрылся. Опухшее, сине-зеленое лицо, скованные движения, неестественная осанка… Кадавр.
Они с Патриком уставились друг на друга. Потом кадавр повел резко плечами — так, что руки хлестнули его по бокам, словно канаты. Руа бегло осмотрелся, подыскивая под ногами что-нибудь для защиты. Хорошо сгодились бы труба или палка, но ничего такого не нашлось.
Бокора рядом не было, а значит кадавр — дикий. Или злой дух вселился в мертвеца, или бокор потерял одного из стада. В любом
Мертвец со сдавленным хрипом бросился на Патрика, порвав дистанцию в один стремительный прыжок — этому не помешала ни сломанная нога, ни явные проблемы с позвоночником. Руа едва успел подхватить обломок кирпича, когда темные, в пятнах пальцы кадавра уже были в дюйме от его лица. Отскочив в сторону, вратарь с размаху опустил камень на голову твари. Череп разлетелся легко, словно перезрелая дыня. Труп пробежал еще пару шагов, потом рухнул навзничь, продолжая конвульсивно дергаться. В этот самый момент из соседнего дома раздался пронзительный визг. Развернувшись, Патрик бросился на звук, пинком вышиб трухлявые останки дверей, пробежал пролет по сбитой, растрескавшейся лестнице. Вратарская работа учит хорошо ориентироваться на звук — толковый голтендер может по шороху шайбы о лед определить расстояние до нее, ее скорость и траекторию. Так что вычислить откуда кричали оказалось несложно.
Вбежав на второй этаж, Патрик замер. Доля секунды и булькающее ворчание кадавра подсказало куда бежать дальше. Промчавшись по коридору, он вскочил в одну из квартир, с разбегу налетев на сгорбленного, смердящего мертвеца. Схватив его за плечи, Руа швырнул тварь в сторону, хорошо приложив о стену. Пока кадавр поднимался и разворачивался, Патрик подхватил старый ящик от телевизора и швырнул прямо в него. Выиграл еще несколько секунд.
В глубине комнаты стояла девочка — маленькая, ростом едва по грудь Патрику. Без лишних раздумий Руа подхватил ее за руку, потащил наружу. Кадавр за спиной взвыл, бросился следом. Подхватив девочку на плечо, Патрик нырнул в ближайшую квартиру, на ходу повалил за собой ржавый остов холодильника, подбежал к окну. Из окна — десять футов до кучи битого кирпича. Неудачный прыжок, да еще с грузом на плечах, может поломать ноги. За спиной кадавр с грохотом протаранил баррикаду.
— Держись за шею, — помогая девочке перебраться себе на спину, выпалил Руа. Сам же, высунулся в окно, повернулся, повис на руках, скребя по щербатой кладке ногами. Кадавр ворвался в комнату, высунулся в окно. Девчонка завизжала так, что зазвенело в ушах. Повиснув на вытянутых, Патрик разжал пальцы.
Удар, ступни и колени отзываются болью, тело заваливается на бок, все, о чем думает Патрик — как не привалить девочку. Они скатываются с кучи обломков, руки девочки разжимаются, Патрик поднимается на четвереньки. Через секунду на камни неуклюже падает кадавр. Еще не поднявшись, Руа подхватывает первое, что попадается под руку и наотмашь бьет еще не поднявшегося мертвеца. За первым ударом следует второй, третий, четвертый. Мышцы начинают ныть, амулеты в костях — пробивать короткими разрядами. Кадавр тяжело хрипит, бессмысленно суча по битому кирпичу конечностями. Патрик смотрит на свою руку — в ней покрытый мерзкой гнилой кашей арматурный прут с остатками бетона. Он с отвращением отбрасывает оружие, ищет взглядом девочку.
— Ты как, цела? — спрашивает
Девочка посмотрела на него снизу вверх, шмыгнула носом.
— Н-н-нормально.
— Как тебя зовут? — спросил Патрик, оглянувшись. Похоже, больше "диких" поблизости не было. Для него было странно вот так просто разговаривать с кем-то не из клуба, не связанным с хоккеем. Тем более с ребенком. Но с другой стороны он ощущал, что это важный для него разговор. Удивительно важный.
— Дженни. А т-тебя?
— Патрик. Патрик Руа. Я провожу тебя домой. Одной ходить опасно.
— Н-не надо, — мотнула головой девочка, опустив взгляд.
— Почему? — спросил Патрик. В затылке ноюще заболело — он явно упускает что-то важное. Важное и очевидное.
— У меня нет дома.
Да, конечно. Можно было догадаться. Руа снова оглядел ее, размышляя, как ему поступить. Пискнули электронные часы на запястье. Зеленоватые цифры показали 7.00. Удивительно, но после такой стычки ничего не болело. Это хорошо — иначе худду-оператор мог отстранить от игры.
— Есть хочешь? — спросил Патрик. Дженни подняла на него недоверчивый взгляд, потом осторожно, с сомнением кивнула.
— Пойдем, — Патрик немного помешкав протянул ей руку. Худая, холодная ладошка легла в его ладонь. Ощущение было непривычное. Совсем непривычное.
Они вышли из квартала и направились вверх по улице.
— Эй ты, хоккеист! Что за дрянь ты притащил в мой отель? — портье выбрался из-за стойки, сердито пыхтя и морщась. Судя по воспаленным глазам и запаху изо рта, ночью он хорошо выпил и теперь мучился похмельем. Дженни вжала голову в плечи, сильно сжав ладонь Патрика.
— Черт меня дери, где ты подобрал этот мусор? Она блохастая, наверное… Так, давай, выводи ее отсюда! Слышишь? Выводи или я выведу…
Патрик шагнул навстречу портье, почти упершись грудь в грудь. Ростом он был выше, но массой явно уступал — хоть центр тяжести у портье явно был в уродливо выпирающем брюхе. Правда, мясо на руках тоже имелось.
— Пропусти.
Портье выставил вперед нижнюю челюсть и вытаращил глаза. Желтые белки в красных прожилках капилляров выглядели отвратительно.
— Черта с два! А будешь вякать — сам вылетишь из отеля! Как, мать его, пробка из бутылки! Уразумел, поганый кана…
Мощный удар отправил его на пол. Патрик заметил появление Нилана, а портье, к несчастью, слишком пристально глядел на Руа. За что и поплатился — оскорбляя хоккеиста всегда нужно помнить, что с ним оскорбляешь еще тридцать человек команды.
— Что за хрень?! — приподнимаясь на локтях, промычал он. Нилан бил вполсилы, полновесный удар отправил бы несчастного в глубокий нокаут. Но даже такого удара хватило, чтобы оглушить и сбить с ног.