Ролевик: Рейнджер

Дуров Виктор

– Эх, не люблю я такого – долгами мериться! Сегодня я вам помог, завтра – вы мне, а считать и мерить, кто кому сколько должен – не люблю.

– Так и мы о том же! Ты нас кормил – мы тебя, все нормально.

– Будь по-вашему…

Не стал спорить, хоть не столько для прокорма деньги нужны были. Хотел прикупить себе кое-что в дорогу, включая котелок, с местным кузнецом договориться, чтобы наконечников железных наковал, ну и мало ли, что ещё – в зависимости от размеров деревни. Может, тут всего дворов двадцать, а я губу раскатал – и кормёжка, и ночлег, и лавка, и кузня…

Так, за разговорами и размышлениями,

дошли до деревни. Почти сразу появились и зеваки – вначале детишки зыркали из-за заборов, потом, осмелев, стали проноситься мимо нас по улице. Если вы представили себе забор в виде калиброванного штакетника, прибитого гвоздями к жердям, то зря. Или редкого плетения плетень (почти тавтология, да вот как ещё скажешь?), или просто – крестовины из кольев, на них, горизонтально, ещё один кол лежит. А то и просто – ветки узкой полосой и высотой по пояс навалены – хворост сушится. Заборы не для красоты, и не от всякого вора: скотина в огород не забредёт – ну и ладно. Разумеется, крапива, малинник и всякие кусты, преимущественно – колючие, составляли изрядную долю этой ограды.

Затем показались и взрослые. Причём моя персона вызывала гораздо больше интереса, чем оба двурва. Интересно, что это они? С другой стороны, если вспомнить Шиллера…

Сей пиит весьма сокрушался в виршах своих и письмах прозаических, знакомым отправляемых, что очень утомило его внимание толпы. И особенно оскорбительным ему было то, что вызвано сие было не его литературными талантами, а банально и вульгарно – ростом. Люди оглядывались, мальчишки следом с криками бежали. А было в Шиллере ни много ни мало, а цельных сто семьдесят шесть сантиметров. Да, официальный средний рост на сегодня, а двести лет назад, как видим, хватало для привлечения зевак. Мои сто девяносто, да в мире, пока похожем на средневековый (холодное оружие, одежда и прочее) явно должны выбиваться из массы.

Кстати, о Шиллере. Казалось бы – прошло всего двести лет, персонаж известный, а поди ж ты. В одной биографии Иоганн Кристоф Фридрих Шиллер описывается как выходец из низов бюргерства, отец – полковой лекарь, мать – дочь пекаря. В другом источнике отец уже хирург, мать – 'набожная женщина'. В третьей биографии вообще, обзывают фон Шиллером, мать выводят из семьи священника, отца называют хирургом и доктором медицины. В общем, врут историки, 'как свидетели' – по выражению одного известного сыщика.

Возвращаясь от старинных поэтов к современным для меня реалиям, осмотрелся. Да уж, резон в предыдущих рассуждениях был. Народец вокруг мелькал, мягко говоря, не крупный – метров от полутора, некоторые больше, но не намного. Непонятно, с чего бы это средневековые легенды обзывали дварфов коротышками? Например, Драун почти одного роста с той вон тёткой. Непонятно. Хотя…. То, что для Драуна его рост – предмет гордости, почти на полголовы выше любого из встреченных им сородичей, я уже знал. Да и немудрено было не знать – это только в первый вечер он постеснялся хвастаться, потом подобие робости прошло, и быстро. А для простого народа разница сантиметров двадцать-двадцать пять вполне могла бы стать эдаким классифицирующим признаком, и именно в этом качестве тщательно подчёркиваться.

Деревенька оказалась не так уж и мала – дворов двести-двести пятьдесят как минимум. Большая, можно сказать, деревня. И корчма

нашлась – длинный одноэтажный дом, крытое крылечко с небольшой коновязью и колодой для воды. Прямо за широкой дверью – темноватый коридор поперёк всего дома, в дальнем конце – дверь во двор. Направо – дверь в обеденный зал, налево – крепкая, монументальная, из тёсаного бруса, – на хозяйскую половину. Причём прорезана не напротив двери в зал, а со значительным сдвигом. Разумно – и захочешь, а лавкой с разгону не выбьешь. Был тут и представитель власти – староста, или тиун, на местный лад. Собственно, именно в корчме мы его и нашли. Оно и хорошо – ходить далеко не надо.

Вот и он – первый контакт человека Земли с представителем инопланетного человечества! Где журналисты и фанфары? Что-то я нервничаю, раз такие плоские шутки в голову лезут.

– Доброго Вам вечера, уважаемый… – я сделал паузу, намекая на то, что хотел бы услышать имя. Может, и стоило представиться первому, но вот так получилось.

– Семн, Ригдоров сын.

Представился в ответ и я, следом – двурвы. На этом они сочли своё участие в переговорах законченным и устремились к соседнему столику, одному из полудюжины имевшихся в наличии. Там вскоре и заговорили с корчмарём, очень похожим на тиуна. Как оказалось позже – братья они были, корчмарь и тиун, хоть и двоюродные. Звался же хозяин местного общепита Юз, Юзов сын, хотя чаще ему приходилось откликаться на 'дядька Юзок'.

Тиун уже минут пять плёл кружева, говоря обо всём и ни о чём. Это начинало уже напрягать. Тут слева от меня открылась входная дверь, и сразу левое плечо кольнуло десятком иголочек – отзывом какой-то магии. Я резко обернулся. На пороге стоял дядька лет пятидесяти на вид, в одеянии… наверное, это и был камзол, для меня – так клубный пиджак, малиновый, кстати, длиной до колена, с большими золочёными пуговицами, нашивками и чем-то вроде аксельбантов. Эдакая пародия на 'Нового Русского' в роли официанта. Вот только аура гостя, ощущаемая мною даже без артефакта, была не официантской.

– Господин маг?

– Приветствую истинного Стража Грани в нашем поселении. Нет-нет, вы мне льстите, какой же я маг – просто сельский заклинатель. Хотя Школу магов закончил, конечно же.

Услышав приветствие мага, тиун явно расслабился и взглянул на нашу компанию иначе. Он что, самозванца во мне заподозрил?! Да что же это творится в Мире?!

Разговор пошёл веселее. На вопрос, как жизнь, тиун ответил:

– Дык ить гоблины, чтоб их поперёк наискось. Развелось в лесах, как комаров. Ну, это не токмо мы страдаем, по всему графству такое. Наш граф даже приказал выплачивать награду за каждого гобла убитого, надо токмо камушек нагрудный предъявить. Хотели ухи резать, так они воняют сильно, летом-то. Вот, отмечаем, – немного невпопад закончил тиун.

– Что отмечаете?

– Дык той ночью гоблы, чтоб им поперёк рожать, на село-то напали. На крайнюю хату, там Степк-плотник живёт. Ну, у него в хате и инструмент, и учеников двое, отбиваться начали. А жинка его, как горло открыла – вся деревня набежала, отогнали. Оне ещё сарай подпалить хотели, но сараюшка у плотника от огня заговорённая, закоптили токмо. Дык вот, пока то да это – ажно шестерых зеленомордых прибили. Кто кого – неведомо, решили сообща отметить, на призовые гроши.