Ролевик: Рейнджер
Шрифт:
Вот всем этим я и хотел озадачить мага-артефактора, сидевшего на третьем этаже. Артефактором оказалась довольно интересная дама, лет тридцати с виду, сколько же ей было на самом деле – неведомо. Отпустив пару не совсем дежурных комплиментов по адресу украшения, она спросила:
– И какое отношение я могу иметь к этому изделию Рода Сверкающих Рос? Вряд ли Вы хотите подарить его мне во исполнение некоего давнего обета?
Я объяснил свою проблему.
– Ну, такого рода управляющий контур, в принципе, достаточно обычен, правда, для изделий не самого простого уровня. А каким по направлению и силе Даром обладает будущая владелица украшения?
– Увы, – я развёл руками, – насколько я успел понять за время знакомства – никаким.
–
– Заклинание – вот такой вот защитный кокон, как на мне. Что до накопителя – камень в кулоне подойдёт для этой роли? Если само заклинание встроить в металл?
– Камень и так рассчитан на работу накопителем, – сказала маг, бросив пристальный взгляд на украшение. Кулон, фактически, является заготовкой для артефакта. А заклинание на Вас интересное, даже, я бы сказала – своеобразное.
В ходе дальнейшего разговора, пересыпанного специальными терминами, выяснилось, что мой кокон не столько заклинание, сколько результат ритуала, именуемого слиянием со стихией и считающегося непростым и достаточно опасным, если проводить его не со 'своей' стихией.
– Ну, у вас, Стражей, свои отношения со Стихиями и Силами, – заметила маг.
Сошлись на том, что я формирую кокон и загоняю его в кулон, дама закрепляет его там и накладывает 'интерфейс пользователя', выражаясь современным мне языком. С накачкой камня огненной маной проблем не предвиделось, любой из двух лоботрясов на входе управился бы минут за десять максимум. Условились о цене за услугу и о том, что я зайду за подвеской вечером. Конечно, за срочность пришлось доплатить, но всё равно имелись более приоритетные работы, которые моя собеседница не могла переложить на плечи учеников и помощников.
Больше за день ничего примечательного не произошло, не считая сильного разочарования из-за того, что затея с покупкой мельницы для кофе не удалась. Были маленькие, похожие на колотушку, мельнички, куда можно было забросить от силы пару зёрен, причём предварительно измельчённых на кусочки, размером с перчинку. Это пришлось бы для каждой чашки заряжать аппарат раз до десяти и крутить всякий раз по три минуты. Второй вариант – стационарные настольные агрегаты для круп и солода, весом килограммов по шестьдесят, и выдающие массу, напоминающую размером частиц пшёно. Да уж, такое на горбу не потащишь. Пришлось ограничиться небольшой ступкой и пестиком, которые по замыслу их создателя предназначались для травника или алхимика.
Ну, на худой конец можно и просто зёрен пожевать, по старой, с подростковых ещё времён, привычке. Теперь-то никто не будет портить удовольствие, влезая с непрошенными проповедями о вредных привычках, заботе о здоровье и длинными монологами в пространство о том, что вот 'пока они молодые, так гробят своё здоровье, а потом начинают в двадцать лет по врачам бегать, это они специально, чтоб в армию не ходить'. И ни одну такую добровольную проповедницу не смущало то, что она ничего не знала о том, кому и что говорит. Не будешь же каждой самозабвенно токующей особе объяснять, что для тебя давление девяносто на семьдесят – вполне рабочее, бывает и меньше, а если удаётся поднять до уровня сто на семьдесят, то это вообще праздник? Нет, одно время пытался, но быстро забросил это неблагодарное занятие – всё равно никого, кроме себя, они слушать не могли и не хотели. Научился просто не обращать внимания, хоть это и не всегда удавалось. Ну, пусть сейчас кто-то попробует влезть со своим видением моего здоровья, оттянусь в воспитательном процессе по полной программе…
Днём я, между прочими делами, забежал пообедать в свою гостиницу. За обедом моим столиком опять занялась Лана. Я остановил её, когда она готовилась отойти с заказом, и сказал:
– Вечером,
– Как скажете, – она невинно хлопнула пару раз ресницами и невозмутимо ушла на кухню. Вот ведь артистка, а?!
Около половины седьмого по внутренним часам я снова был в Гильдии, где, заплатив ещё семь лун в довесок к пяти монетам задатка (деньги за истребление нечисти и сдачу трофеев ушли все, с поразительной точностью), получил свой подарок. Теперь кулон выглядел неуловимо иначе. Появилось трудноописуемое ощущение законченности работы и ещё – цветок теперь казался живым. Ещё я заметил, что блёстки, изображающие росу, и золотая сердцевина приобрели какой-то красноватый оттенок. Заметив, как я разглядываю искорки на лепестках, женщина-маг заметила:
– Они должны отливать синевато-зелёным блеском Воды или голубым сиянием Воздуха, по замыслу создателя основы. На использование именно огненной Стихии амулет явно не был рассчитан, я даже думала дать скидку и сократить гарантию. Но амулет держит заряд и, хм, заклинание (на этом слове собеседница немного запнулась) устойчиво. Так что – всё в порядке. Заряда хватит на полдюжины и одно срабатывание полной мощности, или на две с лишним дюжины импульсов половинной мощности, и так далее, по нисходящей. В случае если использовать по назначению не придётся, через год стоит принести на подзарядку, иначе заряд начнёт рассеиваться.
Дама, имя которой я так и не узнал, перевела дух и продолжила:
– Вам остаётся только активировать управляющее плетение. Для этого надо надеть амулет на будущую хозяйку или хозяина и воздействовать вот на эти три точки в следующем порядке…
Итак, у меня осталось в городе одно дело – встреча с Миккитрием. Двурвы по дороге к знакомому постоялому двору заметно оживились. Видно было, что визиты в гильдию магов им не очень нравились, неуютно им было там, что поделать. А сейчас, воодушевившись перспективой попить пивка, пока я веду свои дела, ребята шагали гораздо веселее. Кстати говоря, весь день они вели себя на диво спокойно и адекватно. Даже Драун, казалось, исчерпал свой запас выходок во время выбора украшения. Только при выборе всякого рода скобяного товара они консультировали касательно состава и качества металла и работы. Что характерно, спорить с ними никто из торговцев даже не пытался. Я же только слушал, напряжённо и внимательно. Мои, пусть и несколько поверхностные, но, тем не менее, вполне достаточные для профессиональной деятельности знания из области металлургии, металловедения и металлообработки здесь продолжали оставаться малоприменимы. Просто из-за различий в подходе и терминологии. И вот я старательно пытался соотнести используемые моей свитой выражения с привычными, хоть и подзабытыми, аустенитами, мартенситами и названиями стадий техпроцессов. Получалось туговато: Спутник тоже знал кое-что, но его память оставалась именно его памятью, моей автоматически отнюдь не становясь. Вот и приходилось мотать на ус да думать.
По дороге на встречу с Миккитрием я тоже думал – привычка у меня такая, по мнению некоторых – вредная. Думал о том, как называть мага женского полу? И кроме как 'маг' или 'женщина-маг' ничего путного в голову не лезло. Нет, конечно, доводилось читать и сочинения дам разной степени экзальтированности, и более серьёзных авторов. Но все эти 'магессы', 'магицианы' и прочая, прочая, прочая ни на язык, ни на душу не ложились. Мне приходила в голову аналогия с другой профессией – врач. Как назвать женщину-врача? 'Врачиха' звучит, на мой вкус, с каким-то иронично-уничижительным оттенком. А если примерить на врача прочие варианты названия мага? 'Докторесса' – диковато, но ещё куда ни шло. 'Педиатриня', 'хирургесса', 'терапевтианна' – тихий ужас и издевательство над языком и здравым смыслом, по-моему. Конечно, мне могут привести в пример поэтессу. Но это скорее исключение, подтверждающее правило, наряду с директрисой. Пианистка, арфистка – да, но музыкантесса, музыкантша? Увольте…