Ролевик: Рыцарь. Книга 1
Шрифт:
Придя к столь оптимистическому решению, я сладко потянулся, прогоняя остатки сна, и попытался бодро соскочить с ложа. Но застонал от боли в затылке и плюхнулся обратно. Похмелье, оно и в Африке похмелье…
В это мгновение в дверь комнаты легко постучали, после чего она широко распахнулась, и на пороге, сверкая посеребренным нагрудником с родовым гербом, возник, улыбающийся во весь рот младший Зеленый Вепрь – Любомир.
– С добрым утром, Игорь! Как спалось?! Хорошие ли сновидения посетили тебя этой ночью?
–
– Подлатали… – Любомир махнул рукой. – В седло еще рано, а по замку шкандыбать можно. И это, Игорь, мы не на званом балу, оба воины… С матушкой, дело иное, а со мной не надо лишний раз расшаркиваться. И еще – я, Любомир Зеленый Вепрь, хочу принести тебе, Игорь, свое глубочайшее извинения за недоразумение произошедшие вчерашним вечером.
Не ответить на такую официальную речь не менее витиевато, означало нанести смертельное оскорбление, и естественно, что я постарался, как смог:
– Извинения приняты. Инцидент исчерпан. У меня нет претензий к гостеприимству Зеленых Вепрей.
При этом я элегантно кутался в смятое покрывало, сдернутое с лежанки, что придавало моим словам особый шарм и смысл.
– Спасибо, Игорь. Ты не только храбр, но и благороден. Вопрос второй: разрешишь ли ты принести также свои извинения и моему старшему брату?
– А разве твои слова были сказаны не от всех Вепрей? – удивился я.
– Игорь, ты был не внимателен, – с легкой укоризной произнес Любомир, – я говорил только от своего имени. Ведь оскорбление, нанесенное тебе Ставром, можно смыть только кровью, и ты вправе требовать поединка!
– С ума сойти. Напоить человека в непредназначенном для этого месте, ты называешь смертельным оскорблением? Если б ты знал, в каких только условиях мне порой приходилось бражничать.
Ставр улыбнулся, вошел в комнату, и проговорил не мене торжественно.
– У тебя не только благородное сердце, но также великолепное чувство юмора. Мы все хорошо понимаем, что оскорбление нанесено не рядом отдельных проступков, а недоверием, которое тебе вчера выказала наша семья, но если ты желаешь именно так истолковывать произошедшее, то я только рад. И все же прими и мои искренние извинения.
– Хорошо, – я изобразил что-то вроде поклона. – Надеюсь, тема исчерпана, и мы не станем к ней больше возвращаться?
– Увы, Игорь, все не так просто… Понимаешь, лично у меня, и уж тем более – Любомира, нет и тени сомнения в твоей честности…
– Благодарю…
– Не спеши… – жестом остановил его Ставр. – Речь идет не о твоих личных достоинствах, или о наших с братом симпатиях. И нам, мужчинам, достаточно твоего слова, но женщину словами не убедишь.
– Вот как? А я всегда считал, что девушки любят ушами.
– В амурных чувствах, вполне возможно, но в жизни – требуют убедительных поступков. И хранители в этом с ними
– Особенно, наш разлюбезный братец, – зло пробормотал Любомир.
– И в чем сомнения? Что я должен доказывать?
– Да я и сам не возьму в толк, – раздраженно махнул рукой Ставр, усаживаясь в кресло. – То ли они считают, что ты лазутчик Ордена, сначала пробравшийся сквозь всю страну на юг, и уже оттуда, переодевшись в одежду харцыза проник к нам?.. То ли, что харцызы, вдруг приняли единоначалие и решили завоевать королевство?.. И если матушку, я еще сумел бы убедить в нелепости подобных предположений, то Вышемир – непоколебим. Тем более, что странности вокруг тебя, не только сгущаются…
– Ночью еще что-то произошло? – я уселся на кровати удобнее. Пиво и квас подействовали: голова прояснилась, а в теле больше не чувствовалось вялости.
– Какие? – переспросил Ставр. – Да так, мелочь… С твоих слов и депеши, доставленной сегодня из Дуброва голубиной почтой, баронесса умерла позапрошлой ночью. Верно?
Не совсем понимая, к чему граф клонит, я утвердительно кивнул.
– А скажи мне, брат, – повернул голову к Любомиру Ставр. – Сколько времени необходимо всаднику, чтоб доскакать от Дуброва до нашего замка?
– Трое су… – начал отвечать младший Вепрь и замолчал, задумчиво теребя мочку уха.
– Это первое, – не меняя тона, продолжил граф. – Второе: ты утверждаешь, что спас баронету, но, при этом, не открываешь нам места, где она прячется. А в письме Повета, хранителя из Дуброва, указано, что Анжелину похитил харцыз, который сказался кулачным бойцом… Перечислять третье и четвертое?
– А они есть? – похмельная тяжесть в голове и желудке окончательно прошла, уступив место неприятному покалыванию в груди.
– Хорошенько поразмыслив, – кивнул Ставр. – Найдется… Но, лично я убежден: всех их можно развеять простой дружеской беседой, если бы не…
– Если бы не Ищущий истину, – проворчал Любомир. – Догадываюсь: братец своего не упустил и придумал очередную пакость. Верно?
– Именно, – согласился граф. – Вышемир, как хранитель Равновесия, воспользовался своим правом и потребовал от графини, подвергнуть Игоря Испытанию Создателя. Предусмотренное, как раз на тот случай, если подозрения невозможно ни доказать, ни опровергнуть. А сам ускакал с докладом, то ли к Остромыслу, то ли в Турин.
– И матушка согласилась? Ты мне ничего не говорил! – возмутился Любомир.
– Не успел…
– Но, ведь…
– Глядя на Любомира, я догадываюсь, что ничего хорошего меня не ждет? – я прервал перебранку братьев, как не конструктивную. – Надеюсь, вы объясните: в чем заключается Испытание? Что должен свершить подозреваемый, чтобы воля Создателя стала очевидной даже для хранителя.
– Выжить… – проворчал Ставр.
– Вот и делай после добро людям… – вздохнул я. – А отказаться нельзя?