Ролевик: Рыцарь. Книга 1
Шрифт:
Прислушавшись к собственным ощущениям, я понял, что рана на плече пустячная и вообще уже заживает. Доспех знал свое дело и сам спешил загладить допущенную оплошность. Вот только шлем мы, на всякий случай, снимем. Чай, не в космосе…
– Я могу забрать все это? – уточнил я у хранителя.
– Весь арсенал? – удивился он, старательно изображая непонимание. – Мастер разрешил, но…
– Уважаемый, – улыбнулся я. – Не надо лишних слов. Разрешил, значит – разрешил. Счастливо оставаться.
Я подхватил со скамейки прежнюю одежку
В отведенной мне комнате я положил меч, шлем, кольчугу и саблю на сундук, потом взял из переметной сумы загадочную книгу и пошел с ней к Остромыслу. Коль с ним у нас установилось такое взаимопонимание, пусть прольет свет на не дающий мне покоя вопрос. Почему я, будучи не в состоянии разобрать ни одной буковки во всех надписях ихнего мира, могу вполне сносно читать текст этого 'Трактата'?
К Мастеру меня пропустили сразу.
– Тебя и не узнать… – оценил обновку Остромысл. – Даже жутко сделалось.
– Привыкаю, – не стал я вдаваться в подробности. – У меня тут другое… – протянул я Мастеру инкунабулу. – Взгляните…
– Поставь на столик и открой… – попросил он. – Если ты еще не заметил, то мне очень трудно двигаться. Не паралич, но почти что…
– Извините, – я и в самом деле не обращал на это внимания. Мало ли по какой причине человек бывает скован в движениях. Например, считает жестикуляцию, проявлением невоспитанности.
Я поместил книгу так, чтоб мудрецу было удобно на нее смотреть, и раскрыл страницы наугад, а сам стал сбоку.
'… в ночъ полного м?сяца, когда часы отметять п?рвую половiну часа быка, сл?ду?тъ см?шать трi полны? м?ркi суш?ного лiста подорожнiка с двумя частямi д?сятiкратного отвара зв?робоя i тщат?льно п?р?м?шавъ, оставiть наст ватъся до утра…'
Какое-то время Мастер рассматривал текст, а потом нажал кнопку звонка.
– Мудреца Игнациуса позови, отрок, – велел сунувшемуся на зов послушнику. – Скажи: немедленно.
А когда парнишка убежал, попросил меня.
– Ну-ка, переверни парочку страниц. А лучше – давай с начала… – но проговорил он все это как-то очень неуверенно.
С начала, так сначала. Я быстро пролистнул книгу, но не на известную уже мне титулку, а на первую страницу текста.
'С?й научный Трактатъ пр?дназнач?нъ для обуч?нія люд?й не способныхъ к магі , но страстно ж?лающіхъ овлад?тъ этім іскусствомъ. Любой ч?лов?къ, вооруж?нный ізлож?ннымі зд?сь знаніямі, смож?ть создавать магіч?скі прідм?ты і амул?ты. А тот, кто сум? тъ найті 'Сл?зу Создат?ля' стан?ть во стінно н? уязвімъ для слуг Хаоса'.
Здорово. Я так понимаю, что эта книженция, навроде пособия для чайников, не имеющих магических задатков? Тогда парни вы адресом не ошиблись. Я как раз такой и буду. И хоть в отличие от незабвенного Гостя из юга, в исполнении Фарады, сказки в детстве читал,
– Ну, и что тут такого срочного, что я должен бросить все свои дела и бежать к тебе, как мальчишка? А? – возмущенны голос, долетал из вкатившегося в кабинет коротышки, с животиком раза в полтора шире, чем его же плечи. Он шумно отдышался, потом подошел ближе. – Показывай…
– Не слепой, поди… – проворчал Мастер, не слишком одобряя любую бестактность, тем более в присутствии гостя.
Но, похоже, Игнациусу было в высшей степени чихать на условности. Не желая делать лишних движений, он попросту отпихнул меня с пути и подкатился впритык к столу. Поглядел на открытую инкунабулу. Потом на Остромысла. Хмыкнул. Перевернул пару страниц. Еще раз хмыкнул. Еще парочку перекинул… Постучал себя пальцем по лбу и со словами: 'Совсем на старости из ума выжил. Такие шутки даже послушникам не пристали…', – возмущенно фыркая, вышел из кабинета.
– Вот тебе и ответ… – задумчиво произнес Мастер. – Убедительнее не придумать. А ты, Игорь, что там видишь?
– Да как сказать… Слова вроде понятные, хоть и трудно читаемые, но фразы из них какие-то бессмысленные складываются, – исходя из древней мудрости 'умеешь считать до десяти, останавливайся на семи', я решил придержать часть правды для личного пользования. А вы?
– В том-то и дело, Игорь, что ничего. Ни-че-го… Совершенно незнакомые закорючки. Словно, как подметил Игнациус, кто-то из студиозусов баловался, шутки ради. Так-то. И если б эту инкунабулу мне кто другой принес, я немедля велел бы ее изъять и спрятал подальше. Мир и так на краю пропасти…
– А мне за что такая вера? – чего там греха таить, слова мудреца были мне приятны.
– Глупо не доверять тому, кто согласился тебя спасти, – хмыкнул Остромысл. – Хуже все равно не будет.
– Не понял? – слова мудреца показались мне странными и грустными, что ли?
– Да просто все, Игорь. Барьер исчезнет сразу после гибели одного из вас. Поэтому, если ты проиграешь схватку – нам уже будет все безразлично. Мир поглотит Хаос. И выжившие станут завидовать мертвецам…
– Да будет вам, – я произносил слова как можно мягче, вдруг почувствовав, как должно быть измаялся этот пожилой человек от постоянных забот и тревог. – Прорвемся…
– Помоги нам всем Создатель…
Остромысл устало закрыл глаза и… задремал. Впервые за множество последних лет на него снизошло умиротворение от недурно выполненной работы, и Мастер почувствовал облегчение, словно, под груз ответственности, который десятилетиями давил на него, подставил плечо молодой и сильный товарищ.