Роли леди Рейвен. Книга 2
Шрифт:
– О-о… – уважительно протянула девушка, оглянулась на Томаса, и протараторила: – Вы знаете, мне, к сожалению, уже пора бежать, но мне очень-очень хотелось бы познакомиться с вами поближе. Я могу пригласить вас на чай? Мой отец, я уверена, тоже будет очень рад познакомиться! Мы живем на Шестой Университетской улице, 12. Отцу выделили дом от университета… приходите в любой день! А лучше даже на ужин!.. я ведь могу пригласить вас на ужин?
И она снова бросила взгляд на Томаса, будто хотела уточнить, можно ли так обращаться с леди.
– Несомненно, можете.
Настроение, после всех
– Тогда мы будем ждать вас завтра!
– Дже-ейн! – братец Кьера, наконец, соблаговолил подать голос, больше похожий сейчас на шипение. Кажется, намерение его «приятеля» свести со мной более близкое знакомство его не то, чтобы вдохновило.
– Послезавтра? – неуверенно исправилась изобретательница.
Теперь Томас сверлил взглядом меня.
– Давайте мы спишемся и условимся о встрече. – Я этот взгляд с достоинством проигнорировала. – Ваш адрес я запомнила и непременно вам напишу.
– Хорошо. Ну… мне пора!
Я кивнула и вместе с парочкой двинулась прочь из Кладбища Неудавшихся Изобретений, как я теперь мысленно величала эту комнату.
– А вы?.. – Томас ненавязчиво втиснулся между мной и изобретательницей.
– А я в библиотеку, – безмятежно ответила я, прекрасно зная, что она лежит по дороге к черному входу. Вряд ли, скрывая девицу от Кьера, мальчик потащил бы ее через парадный. – Расскажите мне, Джейн, как же вы познакомились с Томасом?
– О, мы столкнулись однажды возле университета в Альбурге. Я уронила книги, Томас помог их собрать, мы разговорились, я обмолвилась, что мой отец профессор, преподает физику и механику. И Томас сказал, что очень интересуется этим предметом, ну и…
Ох, что-то подсказывало мне, что интерес к физике и механике проснулся у юного лорда исключительно после столкновения с хорошенькой профессорской дочкой!
– А вы… ему родственница?
– Друг семьи, – невозмутимо отозвалась я. – Очень близкий!
Томас поперхнулся неозвученным возмущением, и от очередного едкого комментария его спасла только дверь библиотеки на моем пути.
– Всего вам доброго, Джейн.
– До свидания, леди Эрилин! Я буду ждать вашего письма!
И почему-то я совершенно не удивилась, когда спустя несколько минут, Томас, проводив своего «приятеля», нашел меня в библиотеке.
– У вас это наследственное? – поинтересовалась я, едва он перешагнул порог.
– Что? – озадачился юный лорд.
– Выбирать для отношений глубоко неподходящую партию.
– Да как вы… да мы… и вообще Каролайн вышла замуж за форсийского герцога!
– Ясно, значит, передается по мужской линии.
– Да с чего вы вообще взяли, что?..
– Мой юный друг, я, может быть, конечно и не гений, но глаза имеются не только у них.
Томас пересек комнату и сел в кресло напротив меня.
– Кьеру не говорите, пожалуйста! И Джейн, она не знает… и вообще, никому не говорите!
Ой, да пожалуйста. Буду молчать, мне совершенно, ни капельки не сложно. И что изобретательница однозначно пылает к герцогскому брату ответными чувствами, я тоже никому не
– Не переживайте, лорд Томас, я унесу вашу тайну в могилу, – пробубнила я загробным голосом.
– Опять вы надо мной смеетесь, – упрекнул юноша.
– Это моя слабость – смеяться над пылкими увлеченными мальчиками.
На удивление, на «мальчика» Томас совершенно не обиделся, а выдал и вовсе неожиданное:
– Вы только над Джейн не смейтесь. Ей непросто приходится, хоть она этого никогда и не показывает.
– Над пылкими увлеченными девочками, лорд Томас, я не смеюсь, я их поддерживаю.
– А почему же тогда?..
– Потому что мальчиков есть кому поддерживать и без меня. Общество у нас такое.
Брат Кьера смерил меня долгим задумчивым взглядом.
– Можете и дальше надо мной смеяться, но я рад, что Кьер вас встретил.
– Вот как? – удивилась я. – А я-то думала, вы проклинаете тот день и час…
На очередную шпильку юный лорд не обратил ни малейшего внимания, кажется, начал вырабатывать иммунитет. Молодец! Растет!
– Вы знаете, – он уставился себе в ноги и заговорил как-то излишне торопливо, будто боялся, что я не стану слушать. – Ему очень нелегко пришлось. Отец был очень жестким человеком и строг с нами со всеми, но к Кьеру он был особенно требователен. Во всем. Он задался целью вырастить идеального наследника, человека, который может управлять герцогством и служить королю так же, как делал это он сам. А когда у Кьера открылось «окно», то к списку требований добавилось еще и безукоризненное владение магией…
Томас метнул взгляд на дверь, на меня, снова уперся им в пол.
– Отец был против запечатывания, считал это слабостью. Считал, что его сын обязан суметь взять это состояние под контроль, а не идти по пути наименьшего сопротивления. «Должны» и «обязаны» это вообще единственный слова, которые мы слышали в свой адрес от отца, а Кьеру их перепадало еще в два раза больше. И Кьер подчинялся. Ему все подчинялись. Ни минуты свободного времени и тотальный контроль. Удивительно, как после его смерти Кьер не сорвался и не пустился во все тяжкие, наверстывать упущенное.
Я сидела и молчала, с интересом вслушиваясь в неожиданный сбивчивый монолог. Кьер не любил говорить о прошлом, и я не настаивала – свое я тоже не особенно любила. Но сейчас, когда о нем рассказывал Томас, появилось какое-то странное ощущение, будто то, что он рассказывает – очень важно. Будто это знание поможет мне лучше понять, что на самом деле представляет из себя герцог Тайринский.
– Он перенял дела отца, занял его место при дворе, заменил его нам с Каролайн. Когда он устроил ей брак с приглянувшимся на балу герцогом Алуйским, сестрица пищала от восторга, как канарейка. И… – Томас хотел, кажется, перечислить еще кучу достижений брата, но сообразил, что это может затянуться, осекся и подытожил смущенно: – Я всегда им восхищался, всегда. И мне казалось, что все это Кьеру ничего не стоит. Я понял, что ошибался, только когда вернулся домой сейчас. Ему хорошо с вами, леди Эрилин, по-настоящему хорошо. Я никогда не видел, чтобы он столько улыбался. Да и вообще, чувствуется, что он оживает, будто внутренние путы ослабляются.