Роли леди Рейвен. Том 1
Шрифт:
Мы встретились посередине нефа. Я присела в почтительном реверансе, священник взял меня за плечи и одарил отеческим поцелуем в лоб.
– Простите меня, святой отец, я согрешила. – Моих губ коснулась улыбка.
– Отпускаю тебе грехи твои, дочь моя, – совершенно серьезно отозвался отец Герберт.
– Что, даже не спросите, какие именно?
Следуя приглашающему взмаху руки, я опустилась на длинную деревянную скамью.
– Убила кого-нибудь? – деловито осведомился священник.
– Нет, – я оскорбленно помотала головой.
– Обесчестила?
– Скорее наоборот, – пробормотала я себе под нос.
Отец
– Ну а все остальное, дочь моя, в нашем жестоком мире поправимо. Оставим беседы о Боге тем, кто в них нуждается, Он пустословия не любит. Ты писала, что нужна помощь.
Я приосанилась и поведала отцу Герберту обо всем, что мне было известно в связи с убийствами и о собственных приоритетных версиях – черные ритуалы и старые культы. Я посетовала, что не могла взять из отдела фотографии с мест убийств, но святой отец расспрашивал так досконально, в таких деталях, что под конец, я была убеждена, что картину он себе составил совершенно точную.
Отец Герберт задумался, потирая подбородок.
– Если сходу, Эрилин, то я думаю, что ваши специалисты не ошиблись. Любой культ я могу отмести сразу же – ни одно божество из тех, в кого веруют люди, не примет в дар больной орган. Это абсолютное неуважение к высшим силам.
– А если убийца просто не знал о пьянстве? Мы же тоже не сразу выяснили…
Священник покачал головой.
– Ни один священнослужитель не возьмет первую попавшуюся жертву. Из тех же соображений. Всех без разбору когда-то резали только во имя Кровавого Бога Мцани, но его последователям было далеко до изящества вашего убийцы. Не даром до сих пор на жертвенных алтарях все рисуют юных девственниц. Дело не только в чистоте и непорочности – но и в жизненной силе. Так что жертв отбирают тщательно, что бы божество было довольно. Даже если у остальных жертв нет проблем со здоровьем, я не верю, что возможен такой прокол с первой. Что же касается запретной магии и черных ритуалов… магия оставила бы яркие следы.
– Их могли затереть, – возразила я.
– Могли, – согласился отец Герберт. – Но тогда их затерли бы полностью, а не забывай, мы живем в столице.
Я недоуменно нахмурилась, пытаясь разгадать загадку, и почти сразу сообразила:
– Затереть можно только всю магию!
И правда, нас же учили этому. В Карваноне находятся две магические школы, не говоря уже о тысячах работающих магов. Магический фон здесь никогда не бывает совершенно спокойным, и все амулеты считывают его с поправкой. И если бы они вдруг выдали полное отсутствие фона, тела бы сразу же перешли к нам.
– Именно. Столичные маги-преступники предпочитают маскировать чары, запутывать их, постепенно уводя след в никуда, или же… ну да ты и сама знаешь.
И правда, знала. И сейчас корила себя за глупое предположение о затирании. Как быстро растрясаются знания с университетской скамьи. Надо будет взять за привычку перечитывать конспекты. А ещё лучше пару книжек нужной тематики для домашнего чтения купить. Важно только, чтобы мама через плечо демонстрационные иллюстрации не увидела…
– Ну а ритуалы, – продолжал отец Герберт. – Меня смущает такая нерегулярность. Ритуалы, как правило, это четкий, строгий набор правил, по которым их и можно отследить. Такие скачки во времени для них не характерны. Да и протяженность… но с полной уверенностью утверждать не буду, еще покопаюсь в вопросе, переговорю
– Спасибо, святой отец.
Я поднялась. Было самую малость досадно – в глубине души мне по-детски хотелось верить в чудо и как можно быстрее утереть нос Трейту. Но чудес не бывает. Как бы это ни провокационно звучало в храме Господнем.
– Не за что, дитя мое. Береги себя. (1d3ed)
Я вышла из церкви, постояла несколько мгновений, запрокинув голову и разглядывая небо, затянутое дымом и паром, закопченные трубы и местами разбитые провалы окон. Вздохнула и зашагала обратно.
Людской водоворот, немного чуждый после особенной церковной тишины, легко утянул меня за собой под хриплые надрывающиеся вопли мальчишек-газетчиков: «Убийство! Убийство! Убийство на Конюшей! Кровавые подробности! Живодер снова вышел на охоту!»
Живодер, значит. Ну вот и поименовали…
Глава 3
Роль: сестра милосердия
– Умру во цвете лет и никому – никому! – до этого нет дела!
– Вы как всегда преувеличиваете, маменька, – сдержанно отозвалась я, слишком занятая отсчитыванием капель. Под беспрестанные причитания делать это было ох как непросто. – Тридцать шесть, тридцать семь…
– Что ты там бормочешь? Молитву? Я еще не настолько умираю, Эрилин! Но начну! Начну прямо сейчас! Где мои капли?
Я только закатила глаза и продолжила отсчитывать.
На часах – шесть утра, в родительской спальне остро пахло мятой, от которой у меня у самой уже голова шла кругом. Я – в пеньюаре поверх ночной сорочки, лохматая, как ведьма, и бледная от недосыпа, как вампир, стояла и наблюдала, как мучительно медленно падали в стакан капли из пузатого коричневого пузырька с завлекательной надписью: «Сироп доктора Вифля. Семь бед – один ответ!» А все почему?
А все потому, что Марианна отпросилась на три дня к себе в деревню на свадьбу младшей сестры. Замену она себе, естественно, подыскала, матушка ее одобрила, обе проинструктировали, так что девушка вчера весь вечер ходила с круглыми глазами и деревянной осанкой. Наверное, боялась лишний раз тряхнуть головой и расплескать ценное знание.
Но доверить приготовление лекарства «не-Марианне» маменька никак не смогла.
А вдруг она не умеет считать? Хорошо, вдруг она не умеет считать до семидесяти пяти? А вдруг просчитается, а вдруг недосчитается? А вдруг разобьет?..
Отец при первых же душераздирающих стонах малодушно сбежал в кабинет на первом этаже, а я, констатировав, что заткнуть уши подушкой не выходит, а песнь умирающего лебедя и не думает стихать, отправилась исполнять дочерний долг.
Жест маменька, кажется, оценила, ибо теперь снова со мной разговаривала.
Семьдесят три, семьдесят четыре, семьдесят пять!
– Вот, маменька, держите ваше зелье.
– Микстуру! – строго поправила многоуважаемая виконтесса, пропустив шпильку мимо ушей.
Она приняла у меня стакан, зажмурившись, опрокинула в себя его содержимое, как заправский пьяница, и содрогнулась всем телом.
– Прекрасно! Просто прекрасно! Я уже чувствую себя лучше. Доктор Вифль просто волшебник, он творит чудеса. Я тебя всенепременно к нему запишу, он наверняка поможет.
– С чем, мама?