Роли леди Рейвен
Шрифт:
Чутко прислушиваясь к разговору, я водила пальцами по корешкам книг, с интересом изучат названия, но доставала с полок только самые привлекательные на вид тома. И как только в голосе графа появлялись недовольные брюзжащие или упрямые нотки, я тут же восторженно подавала голос:
— Как прелестно! Какие чудесные иллюстрации!
Или:
— Лорд Эрбоги, у вас великолепные книги! Я никогда
И старый граф с умиленной снисходительностью пояснял мне, что это моржовая кость и жемчуг. А иллюстрации рисовал сам профессор Шерм, записавший эти легенды, а потому они уникальны. Но к разговору с герцогом он возвращался с просветлевшим лицом и радостью общения с тем, у кого все же имеется в наличии интеллект.
Спустя час обстоятельной беседы лорд Эрбош все же сдался, хоть и вдоволь поводил герцога за нос, как кокетничающая девица, а после лично проводив нас до кареты.
— Леди Эрилин, а все же вы-то какими судьбами здесь оказались, чтобы порадовать старика?
— Я работаю в департаменте с его светлостью, — пролепетала я, скромно опустив ресницы.
Граф озадаченно крякнул, задумался на мгновение, но тут же расплылся в хитрой ухмылке.
— Ау старого виконта еще есть, оказывается, порох в пороховницах! Поклон папеньке и мое почтение, коли будет в этих краях — милости прошу. Я сам-то в столицу, почитай, уже год не выбирался, да… бог мой, бог мой, как летит время…
Он расцеловал мне на прощание ручки, сухо, по-деловому кивнул герцогу, а потом еще постоял на крыльце, провожая карету взглядом. А стоило мне отвернуться от заднего окошка, как я тут же напоролась на сверлящий герцогский взгляд.
— Почему вы мне не сказали? — В голосе рокотал морской прибой.
— Вы не спрашивали. — Я поправила складки юбки, шляпку, проверила, не выбился ли где лишний локон.
— С чего бы я мог…
— Подумать, что у дочери опального виконта имеются знакомства в высшем свете? Конечно, не с чего. Сумасбродная провинциалка, даром что титулованная, чего от нее ожидать?
На самом деле я не сказала герцогу о том, что имя лорда Эрбоша мне о многом говорит, просто потому, что не была уверена, как граф отнесется к моему появлению. Он мог меня забыть, мог притвориться, что забыл. Мог сделать вид, что никогда и не знал. И как бы я выглядела в такой ситуации?
И я, пожалуй, была в корне не права, выдав сейчас эту шпильку, но удержаться после часового разыгрывания
К счастью, обошлось. Герцог пронзил меня долгим взглядом, от которого сердце перепуганно пропустило удар, и внезапно произнес:
— Прошу меня извинить.
— За что? — удивилась я, проглотив собственные извинения за резкость.
— Я вас недооценил.
— Не берите в голову, — отмахнулась я. — Этим страдают абсолютно все.
Сдержанный смешок окончательно дал понять, что прямо сейчас меня все же не уволят.
— Леди Эрилин… вы позволите вас так называть? — Дождавшись моего кивка, герцог продолжил: — Коль скоро наша миссия завершилась успехом, я хотел бы попросить вас еще об одной услуге…
Я насторожилась — тон звучал как-то не по-деловому.
— Время обеденное, не могли бы вы составить мне компанию? В городке неподалеку есть превосходная ресторация…
Мне оставалось только чинно согласиться. Так уж и быть. Чего не сделаешь на благо короны…
Воспоминания, скрасившие рутинное наведение красоты, были приятными, и я поймала себя на том, что неосознанно улыбаюсь, возвращаясь мысленно к тому обеду и обратному пути в столицу. Герцог оказался на удивление приятным собеседником, стоило его ткнуть носом в то, что мы действительно принадлежим к одному кругу, даже несмотря на пролегающую между нами пропасть.
Интересно, а что там с документами? Я совсем про них забыла в суматохе новых убийств. И пусть я сомневалась, что убийства тридцатилетней давности имеют хоть какое-то отношение к настоящим, было бы любопытно взглянуть на «схожие показатели».
Я покрутила головой, осматривая прическу, и заметила краем глаза, как дверь в комнату беззвучно отворилась. Кьер молча подошел, наклонился, целуя тонкую кожу за ушком. Я прикрыла глаза, а в следующее мгновение чуть вздрогнула, когда до шеи дотронулось что-то стеклянно-холодное, а обоняния коснулся легкий цветочный аромат.
Изумленно распахнув глаза, я пронаблюдала, как Кьер поставил передо мной на столик флакон тонкой работы из стекла аметистового цвета и закрыл его пробкой в виде розы. К тому месту, которого только что касалось смоченное духами стекло, прижались губы. Потом чуть ниже, потом чуть выше, у самого уха.
— Нравится? — Горячее дыхание вызвало щекочущую дрожь по позвоночнику и тянущие ощущения внизу живота.
— Нравится, — призналась я, не до конца уверенная, что именно имею в виду — духи или поцелуи.