Роман Галицкий. Русский король
Шрифт:
Смеяна исступлённо целовала ему руки.
– Помоги, - шептала она, - помоги! Вспомни, как батюшка тебя от угров ослобонил! Не дай помереть чёрной смертью. Вступись! Замолви слово, а я для тебя… что хошь проси… Заславушка!
– Не рви себе сердца понапрасну, Смеяна Вышатична, - с трудом выговорил Заслав.
– Я попробую. Авось послушает князь.
Легко сказать - не легко сделать. После нежданной смерти сына словно ослеп и оглох Роман. Со всех бояр, что пригласил он к себе из вотчин
Роман привык к тому, что все замолкают при его появлении и стараются убраться подалее, и потому был несказанно удивлён, когда после очередного заседания думы Заслав задержался в палате.
– Князь-батюшка, вели слово молвить, - поймав князев взгляд, сказал он.
– Чего тебе?
– настороженно отозвался Роман.
– Челом бью, - Заслав медленно поклонился, достав рукой до пола, - прошу за старого боярина Вышату, коего ты в порубе держишь…
– Что?
– немедленно взвился Роман. Глаза его побелели от гнева.
– О чём просишь?
– Повели, княже, отпустить боярина Вышату…
– Да ты… ты, - Роман задохнулся. Проклятый язык отнялся, и он еле выкрикнул, заикаясь, - п-пес… С-су-чий выб-блядок! Д-да ты п-п-поним-маешь… з-за кого п-просишь?
Заслав похолодел. Вот и всё. Сейчас крикнет отроков, заломят ему руки за спину, отнимут меч и уволокут к боярину в поруб. А потом выведут на вечевую ступень и вздёрнут прилюдно вверх ногами… Представил себе это Заслав и опустился на колени.
– Воля твоя, княже, - глядя в пол, промолвил он.
Роман тяжело сопел. Не хотелось ему верить, что Заслав, столько времени верно ему прослуживший, вдруг предаст его. Но жизнь приучила ждать подлости от любого.
– Сам н-не ведаешь, за кого просишь, - выдохнул он.
– Ведаю, княже, - кивнул Заслав, удивляясь и пугаясь, что с ним ещё разговаривают, - да только боярин Вышата меня из угорского поруба вызволил, когда твою дружину под стенами Плесненска разбили. Жизнь он мне спас, а я дочерь его от угров защищал. Вдовая она. Что будет с нею, когда не станет у неё защитника?.. Ведь ближней боярыней твоей жены она была, княже!
Роман молчал, стоя над ним, и Заслав притих, с волнением ожидая решения своей судьбы. Не прощают князья такого обращения, а Роман так и вовсе не привык в должниках ходить. Вон бояре как давно его изгнали - а запомнил и должок воротил, да со всеми резами, что за десять лет набежали.
– Дочь, говоришь?
– вдруг подал голос Роман, и Заслав поднял голову.
Нет, не было в глазах князя прежней слепой ненависти. Было иное - холодный расчёт и трезвая мысль.
– Боярыня Смеяна, - подсказал Заслав.
– Защищаешь её, стало быть?
– Да, княже.
– Быть по сему! Ступай.
И, повернувшись, Роман вышел первым, оставив Заслава стоять на коленях посреди пустой думной палаты.
Недолго терзался неведением Заслав. На другой же день прискакал к нему Андрей и поведал, что князь Роман приказал боярина Вышату из поруба вызволить, а заступнику Заславу решил отдать
Странная это была свадьба. Приглашённые бояре дивились и ворчали. И было отчего - ведь только-только из этого дома вынесли гроб, едва сорок дней минуло. Невеста лила слёзы, жених кусал губы и почти не смотрел на суженую. Боярин Вышата на свадьбе дочери не был - от пережитого у старика отнялись ноги, и он лежал в ложнице. Вместо посажёного отца сидел в красном углу сам князь, смотрел на молодых ястребиным прищуром. Сам правил свадьбу, сам проводил молодых в опочивальню.
Когда за ними закрыли двери, Заслав, весь пир просидевший в оцепенении, без сил опустился на разобранную постель. Смеяна потопталась рядом, потом тихонько стянула с него сапоги и, заметив, что муж сидит как потерянный, осторожно притулилась рядом. Очнувшись от тяжкой думы, Заслав притянул её к себе, обнял, и они до света так и просидели молча, глядя на догорающие свечи.
Глава 4
1
Только по весне, когда пригрело ласковое солнышко, зазвенела капель и на крутых берегах Днестра стали появляться проталины, ожила немного княгиня Анна. Стала выходить из своих покоев, беседовала с боярынями, ласковее стала к Роману. А когда зазеленели рощи и росшая на подворье старая берёза, помнившая ещё Ярослава Осмомысла, покрылась молодыми клейкими листьями, совсем оттаяла её душа. Но с той зимы Анну как подменили. Прежде живая и весёлая, сделалась она спокойной и степенной, держала себя в руках твёрдо, и только наедине с Романом нет-нет да и проскользнёт в ней прежнее, девичье.
Князь тоже переменился. До самых Святок в Галиче и окрестностях было неспокойно. Дрожали от страха бояре, иные вслед за Кормиличичами и Арбузовичами налаживали путь в Понизье, но и оттуда доставал Роман строптивых бояр. Как обложенный псами волк, вынюхивал он крамолу. Один раз попался в его руки Иван Кормиличич - еле вырвался, просидев в холодном зловонном порубе более полугода. В боярских городах - Звенигороде, Плесненске, Перемышле - бояре лишились сна. Многих именитых мужей недосчитались они. Много вдовых боярынь и сирот-боярышень сидело в монастырях, оплакивая свою долю. Земли казнённых Роман забрал под себя, лишь немного роздал пришедшим с ним волынским боярам - Ивану Владиславичу, Мирославу Рогволодовичу, Доброславу Гордому и воеводе Вячеславу.