Роман императрицы. Екатерина II

Валишевский Казимир Феликсович

Семейная жизнь Екатерины омрачилась в самом начале несчастным браком, ставшим ей вскоре ненавистным и приведшим к кровавой драме. Сын был отнят у нее с колыбели, и чувство материнства не успело развиться в ней, а впоследствии совершенно

исчезло. Честолюбие и политика, толкнувшие ее посягнуть на права мужа и сына, убили в ней любовь к ним, вопреки голосу природы и нравственности. Но не доказано, чтобы она принимала участие в смерти мужа; и также не доказано, чтобы она хотела лишить своего сына престола. Зато вполне достоверно, что она была лучшей из бабушек.

Приехав в Россию, Екатерина застала здесь на ступенях трона форму царственного разврата, подобного тому, что господствовал и при других европейских дворах. Деля власть с рядом императриц, чередовавшихся одна за другою после Петра I и по странной случайности свободных от брачных уз и высокомерно презирающих требования морали, — на русском престоле царил мужской фаворитизм.

Достигнув этого престола при помощи нескольких влюбленных в нее смельчаков, Екатерина стала вести на высоте его ту же жизнь, что и ее предшественницы, — но только в более крупных и широких размерах. Она продолжала поддерживать своеобразный союз, доставший ей власть, соединять политику с любовью. Отчасти это удалось ей: завоеватель Крыма был ее фаворитом и первым

министром. Она искренно любила его. Она так же любила и Ланского, может быть, так же Мамонова, и еще многих других. Любили ли они ее? Ответив на это утвердительно трудно. Но и отрицать этого тоже нельзя. Но если она и не внушала им любви, то всегда, до конца жизни, умела внушать уважение.

Это была необыкновенная женщина и великая императрица. Как первая она доказала, что женщина может стоять на высоте самых трудных, самых ответственных обязанностей и долга; как императрица она сделала для величия России столько же, сколько и Петр Великий. Не тем, — как утверждали некоторые, — что ввела Россию в лоно европейской культуры: в России и теперь так же мало европейского, как и двести лет назад. Это не Европа и не Азия, а шестая часть света, — сказал кто-то справедливо. Но этой самобытной России, которая, вероятно, останется таковою и впредь и, входя в круг европейских интересов, идет в то же время своим путем, подчиняясь своим, особенным законам развития, и вдохновляясь западной культурой, не дает ей поглотить себя, — этой России, созданной Петром I, Екатерина II дала сознание ее силы, ее гения и ее исторического предназначения.

2 августа 1892 года.