Роман о любви на далёком острове (в трёх историях)
Шрифт:
Это решение пошатнулось ещё по дороге на Рейкьянес[1]. А когда Сигги прибыл на место, вдохнул воздух, в котором смешались все знакомые с детства терпкие запахи, потрепал по холке дедову кобылу Хильду, увидел жующих сено овец в загоне[2] и вошел в дедов дом, он уже точно знал, что эта ферма больше не продаётся.
Сосед понял его чувства, а вот Тельма решила, что он сошёл с ума, и ехать с ним в забытый всеми богами юго-западный фьорд отказалась. Так что на ферме сейчас было три постоянных жителя – новый хозяин и пара работников, Ауста и Харальдюр, тоже, можно сказать, доставшаяся Сигги в наследство. А всю
*
Древний, яркий, но малый народ
Небогато, но славно живёт.
В небольшом поселенье родня…
Но не к ним пока ехала Валя
Изученья красивого для.
Валентина вышла из здания аэропорта и вдохнула этот необычайно свежий, светлый, несмотря на влажную пелену туч над головой, воздух. Ей, выросшей на Балтике, морской воздух вроде не должен быть в новинку, но здешний оказался совсем другим. И Валя стояла под мелким моросящим дождём и пила этот воздух большими ненасытными глотками, а ветер трепал подол её изящного летнего платья, пышными фалдами спадающий к тонким щиколоткам из-под вязаного шерстяного пиджака, что, надо сказать, в местном пейзаже выглядело не вполне уместно.
Наконец, Валентина огляделась по сторонам и вместе со своим вместительным чемоданом цвета слоновой кости влилась в ручеёк пассажиров, потянувшихся к большому голубому автобусу, который следовал в Рейкьявик.
*
Валентина Куракина родилась и выросла в Таллине. Она была гражданкой Эстонской Республики, но вот определить свою национальность затруднялась. Её отец, этнический русский, чьи предки прибыли в Ревель ещё в петровские времена, являлся потомком старинного княжеского рода. А мама Валентины принадлежала к небольшому финно-угорскому народу сету, исконно проживавшему на юго-востоке Эстонии. Однако народ этот, имеющий собственный язык и, в отличие от большинства эстонцев-лютеран, обращённый из язычества в православие в зрелом Средневековье, не имел в стране статуса самостоятельного этноса, так что по матери Валя формально считалась эстонкой.
В Валины школьные годы родители имели обыкновение отвозить дочку на хутор к бабушке с дедушкой, где она и проводила все летние каникулы («на свежий воздух», как они выражались). И Валя всегда с нетерпением ждала этих летних месяцев. Конечно, бабушку с дедушкой она тоже любила, но больше всего она любила вольный дух полей, цветущих и колосящихся под лучами нежаркого солнца. Она любила лошадок, коров и овец, с удовольствием ухаживала за ними и выполняла любую посильную работу на хуторе. А когда повзрослела – научилась водить маленький трактор, и дед понемногу стал доверять Вале некоторые более важные сельскохозяйственные работы.
Окончив престижную таллинскую школу одной из лучших учениц в выпуске, Валентина удивила папу с мамой, когда объявила о своём решении поступать на ветеринарный факультет Тартуского сельскохозяйственного университета. Однако противиться её выбору родители не стали.
Шесть лет учёбы миновали,
Непросто было, нелегко…
Хоть
Училась Валя хорошо.
У Вали с детства есть подруга,
Зовут подругу Аннеке.
Не предпочтёт прогулку клубу,
Но дружбе много лет уже.
К теплу и солнцу южна моря
Звала подруга отдыхать,
Но Валя, не ища покоя,
Не так хотела отмечать.
И сердце ищет, глазки смотрят
На запад, север… Вот тот вид!
Там ветер, скалы, овцы бродят.
«Что ж, едешь», — папа говорит.
Счастье, радости, вот восторги —
Семь дней в Исландии провесть,
Лето, море… сборы не долги,
Море холодно… ферма есть.
Оплатить на подольше никак,
Там дорого очень, увы.
Куда делся тёплый пиджак?
Зато продуманы планы.
Вот и пролетели шесть лет учёбы в университете, позади все экзамены, практические занятия, бессонные ночи, и «остепенённая» Валентина, наконец-то, может поехать на заслуженный отдых – набраться сил перед началом, так сказать, полноценной трудовой деятельности.
Ещё весной она договорилась со своей подругой детства, очаровательной Аннеке, ныне дипломированной журналисткой, что этим летом они будут отдыхать вместе.
Хоть со временем взгляды на жизнь у девушек несколько разошлись, но общее прошлое связывало их, и этот узелок был пока ещё достаточно крепким. Пусть Аннеке и не понимала Валину тягу к хуторской жизни, но, так или иначе, старая дружба не заржавела, и девушкам при встрече всегда было о чём поговорить. Да, Аннеке предпочитала проводить свободное время в клубах и модных кафе, однако она иногда наезжала вместе с подругой на Вырусский[3] хутор в поисках сельской экзотики и не сказать, чтобы, в целом, была девицей «без царя в голове».
И вот сейчас Аннеке заманивала Валю знойными красотами тёплых морей и комфортом оллинклюзивных отелей разных южных стран. Но Валя, хоть сгоряча и дала подруге обещание, вдруг поняла, что её совсем не привлекает «овощной» отдых с бокалом мохито у бассейна и вечерние тусовки, перемежаемые групповыми набегами к стандартным достопримам дабы нащёлкать селфи для инсты.
Набравшись смелости, она сказала Аннеке об этом, а та, обидевшись, заявила, что Валя может катиться к своим коровам и овцам, «хвосты им крутить», а она лично берёт горящую путёвку на Мальдивы – молодость у неё одна, и провести её надо так, чтобы потом «не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы» (навряд ли Аннеке читала советский роман «Как закалялась сталь», но, что называется, цитаты со смыслом любила.)