Роман Обвиняемый
Шрифт:
Наконец он отодвинулся на стуле, чтобы встать.
– Лена, – предложил он, – хочешь, я тебе свои новые стихи почитаю?
Но она вместо ответа вскочила к нему на колени как наездница и развязала халатик. Олег невольно увидел ее обнаженную, ухоженную, большую грудь и опешил, быстро-быстро заморгал глазами:
– Лена, ты что, прекрати немедленно!
– Почему я должна прекращать? Ты живешь в моем доме, живешь со мной. А почему ты со мной живешь? Правильно: ты готовишься стать моим мужем. А раз так, чего мне стесняться? Нахрен мне твои дебильные стишки? Я хочу тебя, Олежек, пожалуйста, я тебе вся отдаюсь. – Объятья Лены плавно перешли
– Лена, у меня раньше такого не случалось, и я не знаю, получится ли, – ужасно оробев, признался он. – Я еще никогда не пробовал.
– А ты попробуй, – не сдавалась похотливица. – Надо ж когда-то начинать, ну. Тем более что тебе двадцать три года, в наше время это непорядок. – Она совсем спустила халат, поцеловала Олега в губы и выпятила грудь. Обалдевший парень замялся, но она приложила его руки к своей груди и тяжело задышала. Олег скупо, но довольно улыбнулся: тело Лены вызвало в нем интерес. Он резко отодвинул ее от своих колен и приблизил к кровати. Крепко впился в губы ответным поцелуем, плавно опустил на кровать. Сам шустро разделся и прыгнул к ней.
В комнате продолжала тускло гореть лампа, на кровати происходила возня, на стене отражались тени. Никто и ничто не мешало этому, ничто и никто тут не был свидетелем…
Они проснулись вместе поздно утром. Олег первым открыл глаза: Лена, заложив руки под голову, лежала, отвернувшись к стене, и казалась спящей. Сам он прекрасно помнил, что произошло вчера, но он не испугался и не почувствовал отвращения, хотя перед ним была дочь самого министра России, с которой он ночевал в одной постели. Парень, приподнявшись на локте, с нежностью посмотрел на Лену и хотел было до нее дотронуться, как вдруг она резво вскочила сама.
– А говорил, не пробовал! Молодец, Олежка, я тебя хвалю! Спасибо!
Он густо покраснел и рванулся вставать на пол.
– Забудем об этом, Лена, не надо. Пожалуйста.
Лена взяла его за щеки и мягко похлопала:
– Ну что такое? Тебе стыдно? Напрасно: мне очень понравилось. Как такое можно забыть?
Олег дернулся:
– Не надо, Лена, перестань. Оставь меня в покое.
Она поднялась на кровати.
– Привыкай, – вдруг ошарашила она его. – Скоро мы с тобой поженимся, так что придется работать каждую ночь.
Он вздрогнул как ошпаренный:
– Что ты сказала?
– Что ты слышал. Скоро я стану твоей женой. Но раз ты сам не делаешь мне предложения, мы с папой решили это за тебя. Ты же знаешь, что папа готов ради меня на все. Стоит мне только слово сказать – и я получу все, что хочу.
Олег в страхе отскочил от кровати.
– Но я не хочу жениться, Лена. Ни на тебе, ни на ком-то еще. Мне только двадцать три года, я еще не готов. К тому же я не люблю тебя, а жениться без любви не в моих правилах.
Лена закричала:
– Вот как? А то, что ты живешь у меня приживальцем и за удовольствие не платишь – это в твоих правилах жить так? Нет, ты женишься на мне, хочешь ты того или нет. Ты меня не любишь, но я и не требую этого. Зато, может, я тебя люблю.
Олег понял, что из этой классной резиденции все-таки придется делать ноги. Хоть куда, хоть под мост, но здесь жизнь кончилась и ее не будет. Но интересно, у нее с министерским папашей сговор и тот сам подложил дочь под Олега, или же то, что у них было, вовсе никакой не сговор?
– Нет, – вдруг резко передумала Лена, – ты меня сначала заслужи! Ты меня недостоин! – Она стала сбрасывать его вещи со стола. – Ты не умеешь обращаться
Страшно психуя, она выбежала за дверь и полетела в комнату отца с криком:
– Папа, этот бомж меня изнасиловал!
Олег готов был искать в комнате пятый угол. Сейчас он понял, что это конец. Куда деваться? В окно? Было довольно высоко. И пока он думал, сам министр водных ресурсов ворвался в его комнату и скрутил ему руки за спиной.
– Я тебя, сволочь, расстреляю, – предупредительно прогудел политик. А Олег и не сомневался, что слово свое он сдержит.
Тем временем Лена вызывала по телефону наряд милиции.
8
Пройти судмедэкспертизу Лена наотрез отказалась, а отца упросила оставить эту затею и не заставлять ее, так как ей очень бы не хотелось переживать случившееся заново. Тем дело и кончилось, а чтобы по ходу суда вопросов по экспертизе никаких не возникло, Протасевич «подогрел», кого надо, деньгами.
Олега арестовали.
Адвокат семьи министра, Шерстнев Анатолий Генрихович – человек сорока лет, адвокат Олега – на седьмом десятке. А противники попались по-настоящему сильные: у них деньги, у них власть, у них имя, репутация и признание всего русского народа. У них масса полномочий, у подсудимого с адвокатом – ничего. Нет даже свидетелей. Рассчитывать им не на что. Прессу в зал не допустили, сославшись на закрытый характер процесса.
По справедливости потерпевшим в этой истории был Олег Азаров, но шансы на победу у него были ничтожно малы. Сам министр водных ресурсов страны злостно ополчился против Олега, стал ему тыкать, напрочь забыв о всяком былом уважении. Он оскорблял парня и требовал его расстрелять или же замуровать его в одиночку до конца дней. И еще грозился, что ни на какую милость «этот ублюдок» может не рассчитывать. Подсудимый Азаров и не сомневался, что свои угрозы министр Протасевич исполнит. Что же до прокурора, так тот в своих обвинениях вообще утверждал, что Азаров совершил преступление не только против половой свободы, а и против государства, раз потерпевшей оказалась дочка федерального министра. Все, что мог делать Олег, это чистосердечно каяться в том, что переспал с Леной, и искренне сожалеть, что вообще с ней познакомился и пришел жить к Протасевичам. Обошлось же все так, что в его пользу не обнаружилось ни одного смягчающего обстоятельства, а его адвокат оказался бессильным соперником в одиночной борьбе с министерским. Сама же Лена строила из себя оскорблённую и униженную, умоляла судей наказать ее обидчика. Она прямо на ходу придумала историю о том, как подверглась сексуальному насилию, как отбивалась от насильника, но все равно оказалась намного слабее его, а он, паскудник, грубо надругался над ней, когда они были одни в доме. Когда судья читал приговор, Олег закрыл уши в ожидании самого худшего, но по итогу вышло четыре года строгого режима без права на помилование или амнистию.
Слава богу, что хоть жив остался! Но, может, лучше бы в самом деле расстрел, а то ведь теперь место возле «параши» ему обеспечено. Однако умирать из-за этой министерской шалавы жалко как-то…
В течение десяти дней адвокат Олега пробовал подать кассационный протест в Верховный суд. Но утром следующего дня по дороге на работу на него в подъезде дома напали неизвестные дюжие парни, которые избили пожилого человека и отобрали у него материалы, имеющие отношение к делу Азарова…
Конец ознакомительного фрагмента.