Шрифт:
Судьбоносная ложь
В голове крутились обрывки воспоминаний: лицо мамы, запах отцовских любимых духов, звонкий смех сестры… И все это уничтожено ради чьей-то выгоды. Мир терял краски.
Не помню, как оказалась на террасе. Морозный воздух обжёг кожу. Легкий иней первого снега покрыл всё вокруг. Я стояла там в одной ночной рубашке, не чувствуя холода, смотрела, как первый свет нового дня меркнет перед тёмными мыслями, заполнившими меня до краёв. Не знаю сколько времени прошло.
— Велория! — услышала я громкий голос.
Это была Лидия. Я даже не обернулась.
— Велория, что ты делаешь?! — Она уже бежала ко мне, её лицо выражало ужас.
Я не
— Что с тобой? Ты совсем с ума сошла? Ты замёрзнешь насмерть! Господи, да ты ледяная— её голос звучал напуганно, но я видела, что она пытается сохранить спокойствие.
— Это всё бессмысленно, Лидия, — произнесла я тихо, будто разговаривая сама с собой. — Всё это… Они сломали всё.
Лидия резко потянула меня к двери, но я остановилась.
— Почему? — вырвалось у меня. Голос задрожал, и в глазах выступили слёзы, которые я так долго пыталась сдерживать. — Почему они так поступили с ними? С нами? Они же ничего плохого не сделали!
— Велория… — Лидия говорила мягко, но твёрдо, — это не твоя вина. Это не их вина. Это просто люди, которые потеряли свою человечность. Но ты должна бороться. Быть сильной! Пожалуйста пойдем внутрь.
— Сильной? — я горько усмехнулась. — Я не сильная, Лидия. Я просто выживаю, цепляюсь за что-то, чтобы не рухнуть окончательно.
Лидия обняла меня крепко, но нежно, будто боялась, что я разорвусь у неё в руках.
— Велория, милая…
Она начала уводить меня с террасы, аккуратно поддерживая, словно я была хрупкой фарфоровой куклой.
— Сейчас ты зайдёшь внутрь, согреешься и выпьешь чая. Всё будет хорошо. Всё будет… — Она замялась, подбирая слова, — мы справимся со всем.
Я позволила ей увезти меня внутрь. Тёплый воздух врезался в лицо, возвращая моему телу хоть какую-то чувствительность. Лидия закутала меня в плед и усадила на диван. Только сейчас я заметила, что ужасно дрожала.
ГОДОМ РАНЕЕ
Я шла по улице умирая от несправедливости этого мира. Резкая мелодия звонка заставила меня нервно вздрогнуть, после чего поскользнувшись и безуспешно махая конечностями, мое лицо встретилось с асфальтом. Чертя про себя и пытаясь найти без конца трезвонящий телефон, я вывернула на свет божий все внутренности сумки. На дисплее светилось "Причина испорченного настроения". Что-то внутри до боли сжалось, а из моих легких выкачали весь кислород. Неее, это какое-то преступление! Столько плохого за день — я просто не выдержу.
— Через пять минут буду, жди! — рявкнула я в трубку и, не дождавшись ответа, нажала отбой… На лице замерла безрадостная ухмылка, как будто в самое сердце так упорно вонзается шпага и кромсает этот хрупкий и ранимый орган.
В последнее время меня преследуют сплошные неудачи, что хочется посмотреть на небо и закричать: «Если там кто-нибудь есть и меня слышит, то, пожалуйста, хватит, это уже не весело!» После смерти родителей я перебиваюсь с одной подработки на другую, и с последней меня сегодня уволили. Не жизнь, а сплошная черная полоса, которая по-настоящему жестоко и безжалостно надо мной смеется, а у меня нет времени ей ответить. Закончив с одной работой, не остается времени даже на еду, а когда я покупала что-нибудь для себя, кроме пачки быстрорастворимой лапши, даже не помню. Также у меня есть старшая недосестра, которая без угрызений совести забила на меня в поисках богатого муженька, а потенциальные "муженьки" в три раза старше нее самой. За последний год она звонила мне ровно два раза, и чую я, эта встреча не несет
— Я скучаю, мама…
"Проклятые люди, проклятая работа, проклятая жизнь!" — обвиняя мир во всех своих бедах, я зашла в ресторан, где меня ждала Сара. Увидев белокурую голову сестры, я сделала шаг в её сторону, как меня схватили за руку и круто развернули.
— Мам, Пап, а вот и моя девушка! Милая, ты что так долго?
Я растерялась, не понимая, что происходит, а на меня улыбаясь смотрел парень, в чьих глазах играл яркий костёр игривого пламени.
Только я хотела сказать: «Простите, вы ошиблись! Это какое-то недоразумение», как меня притянули за талию. Около уха зазвенел приятный, бархатистый голос и сладко зашептал, а я в панике от близости зажмурила глаза.
— Подыграй мне, прошу! — его взгляд, наполненный необъяснимой яркостью, взметнул во мне бурю и вместе с ним ступор. Пока мои извилины во всю работали и, судя по всему, серого вещества точно не хватало, мне галантно пододвинули стул и "мягко" усадили. Пара удивленных глаз таращились на меня, и я отвечала не менее шокированно. Хлопая глазами, я смотрела на каждого поочередно, пока незнакомый мужчина не заговорил, слегка потирая руки:
— И как же "Вас" зовут?
— Эм, мое имя Велория Хейл. — Еле-еле сглотнув, наконец выдавила я из себя слово. Мой голос был дрожащим и шатким, а сердце отбивало барабанный ритм.
— Я Мэтью Локвуд, а это моя жена Виктория. — Мужчина выглядел менее враждебно, чем его спутница. Поникший и серьезный взгляд с ниспадающими тяжелыми веками говорил о том, что этот человек пережил многое в жизни. В контрасте с ним женщина сидела с явным недовольством и даже не хотела смотреть в мою сторону, лишь искоса подглядывала. Она была красивой и статной для своих лет. Только проблескивающая седина на русых волосах давала знать о возрасте. В отличие от их сына, молодого мужчины примерно лет 27–28 в легкой рубашке и джинсах, его родители, как я успела понять, имели деловой вид, чья брендовая одежда кричала о достатке, а сын, напротив, не производил впечатление отпрыска жутко богатой семьи, но отличался сногсшибательной внешностью. Только из-за легкого шока я как следует его не рассмотрела, ибо мое внимание привлекла сестра, которая направлялась к нам вальяжной походкой.
— Сестренка, не познакомишь нас? — Вот теперь я наконец поняла, во что вляпалась…
Перемены
Широко улыбаясь, Сара села за столик и, подпирая голову руками, начала оживленно болтать. Именно болтать, иначе её речь и не назовёшь, но не забывая при этом сверлить взглядом моего "парня", имя которого я даже не знаю. Мистер и Миссиз Локвуд не с самым большим воодушевлением ей отвечали, но казалось, та даже не обращает на это внимания. В отчаянии я посмотрела на блондина, в ответ тот мне только весело подмигнул. Раскинувшись на стуле, он неспеша пил какой-то сок, вся эта ситуация его забавляла, а я в свою очередь с ненавистью прожигала лицо сестры. Не знаю, какие боги ответили на мою молитву, но неожиданный звонок заставил сестру вылететь пулей из ресторана, всё же при этом дав мне понять, что мы не закончили. Стоило ей выйти за дверь, как миссис Локвуд в гневе вскочила и, размахивая пальцем, начала яростную речь: