Роман с президентом
Шрифт:
Тема «усталости президента» занимала и занимает не только профессиональных критиков и ненавистников Ельцина из непримиримой оппозиции. С ходом времени она, может быть даже в большей степени, стала волновать демократическую прессу. Связано это было с тем, что в условиях шаткой, незащищенной демократии президент, с его решительным характером и ставкой на реформы, воспринимался как главный заслон коммунистическому реваншу.
Анализируя тему «усталости президента», демократическая пресса, конечно же, отдавала себе отчет в том, что речь идет отнюдь не о возрасте. Возраст «за шестьдесят» для генетически мощной натуры Ельцина не столь уж тяжелый груз. Дело в другом — в той повседневной нервной нагрузке, которая падала на его плечи. Концентрация власти и полномочий
Ельцину приходится работать в иных условиях. Демократический «монарх», как и ранее Генеральный секретарь ЦК КПСС, отвечает за все. Но машина старой государственной власти и контроля в ходе реформ была полностью демонтирована, а новой еще не было.
Трудности Ельцина в сравнении с периодом Горбачева просто несопоставимы. По мере того как реформа разоряла значительные слои населения, время работало против Ельцина. Народ готов был простить и прощал Ельцину все помарки в поведении, почти все крупные ошибки. Но растянутые во времени тяготы жизни, часто непомерные, подточили его популярность. В условиях равнодушия или непопулярности Ельцин работать не умеет. Может быть, именно это более всего и подтачивало его душу.
Не дать пессимизму овладеть душой президента было одной из задач группы помощников. Немалую роль здесь играл Лев Суханов. Будучи самым давним по времени помощником президента, он никогда не претендовал на особую роль. Но в силу давности и доверительности отношений он умел оказывать успокаивающее воздействие на Бориса Николаевича. Его средства были на редкость просты, но достаточно эффективны. Он знал, когда и кого привести к президенту из «старой демократической гвардии», умел вовремя передать подарок «с мест», вовремя принести письмо «от старого свердловского знакомого» или, наконец, вовремя вытащить гитару и спеть незатейливый романс или что-то народное. Нужно сказать, что он никогда не злоупотреблял этим своим даром.
Президент очень нуждался в этих маленьких проявлениях привязанности, в небольших чудачествах, которые дают возможность хотя бы ненадолго отвлечься от бесконечной череды дел. Ему тоже хочется услышать анекдот, посудачить о пустяках. В почте пресс-секретаря иногда попадались смешные, наивные письма и я, по мере возможности, старался показывать их Борису Николаевичу.
Как-то мне позвонил по телефону человек, назвавшийся «почетным гвардейцем Сергеем Вербиным», и начал читать стихи, посвященные Ельцину. Мне поначалу показалось, что он крепко «под мухой». Оказалось, что нет. У нас завязалась странная и смешная телефонная «переписка». Он звонил мне (откуда-то узнал прямой телефон) всякий раз, когда в стране наступало очередное обострение ситуации. Старался успокоить, ободрить. У меня сохранилось одно из его фольклорных «стихотворений», посвященное президенту.
«Ельцин Борис, Ты смелее борись, За тобою ведь труд непосильный. Ты назад обернись И врагам скажи: брысь! Урожай тебя ждет, И обильный…»Я не стал тогда показывать Борису Николаевичу этот образец народного творчества: слишком уж он не укладывался в поэтические каноны. А теперь жалею. Наверное, Борис Николаевич посмеялся бы.
А вообще такого рода писем, часто очень простодушных, но всегда искренних, приходило много. Интересная особенность: смысл большинства из них сводился к просьбе передать Борису Николаевичу, «чтобы был пожестче с врагами». Прямо так и советовали, используя знаменитую формулу Максима Горького: «Если враг не сдается, его уничтожают».
В августе 1993 года из парламентских кругов поступили сведения, что в Верховном Совете прорабатывается вопрос о создании Государственной комиссии по обследованию состояния здоровья высших должностных лиц.
Таким образом, предположения о том, что слухи о «тяжелой болезни президента» имеют не этическую, а самую банальную политическую подоплеку, подтвердились. К сожалению, Борис Николаевич не смог воспользоваться огромным политическим авансом, который дал ему референдум. Энергии референдума хватило лишь на небольшую отсрочку, давшую возможность работать над подготовкой новой Конституции. Но «конституционный процесс», предложенный советниками президента, оказался настолько вялым и рыхлым, что опять позволил непримиримой оппозиции оправиться и перейти в наступление.
На моем фланге опасность состояла в том, что команда Хасбулатова перешла к прямому захвату электронных средств массовой информации и уже добилась некоторых успехов. Реакция Ельцина и тут была вялой. Похоже, он недооценивал эту опасность.
Важными сторонами личности президента были в тот период его решительность, способность к мощному неожиданному удару. Постепенно эти необходимые в политике качества стали ослабевать. Отсюда и беспрецедентная наглость действий непримиримой оппозиции.
В одной из своих записок президенту этого времени, суть которой состояла в предложении более активно действовать в защиту демократии и собственных позиций, я писал:
«…важно восстановить эффект сильного, решительного лидера. В практическом плане нужно мощное выступление президента по телевидению или перед большой аудиторией. Принять быстрые меры к восстановлению единства Правительства. Четко обозначить политическую солидарность президента, премьер-министра и правительства в целом. Сделать по этому вопросу соответствующее совместное публичное заявление.
Нужно твердо дать понять, что президент не допустит установления контроля со стороны Верховного Совета над телевидением.
Политические действия:
По завершении такого рода «артподготовки» приступить к главному — к политическому демонтажу Верховного Совета легальными средствами.
В этой связи имеются следующие предложения:
В силу того что прямой роспуск Верховного Совета неприемлем, необходимо применить тактику его «технического отключения».
Речь идет об игнорировании этого органа как президентом, так и правительством. Разумеется, это возможно лишь при полной солидарности президента и кабинета министров и при плане совместных действий…
Предлагаемые меры было бы легче осуществить, если провести работу среди группы депутатов ВС и склонить их к добровольному отказу от мандатов. Это дало бы возможность «заблокировать» деятельность Верховного Совета изнутри.
Одновременно было бы полезно расширить под эгидой президента базу центристских сил, заинтересованных в стабилизации политической обстановки».
Конечно, давать советы, исходя из того, что после выигранного сражения необходимо немедленно развивать успех, было легче, чем делать политику в условиях кризиса. В реальности все обстояло сложнее. И об этих сложностях совершенно откровенно говорилось на заседании Президентского Совета в узком составе 10 августа 1993 года.
Участвовали: Е. Гайдар, Д. Волкогонов, С. Караганов, Г. Сатаров, Л. Смирнягин, О. Лацис. Со стороны президента на Совете присутствовали В. В. Илюшин и В. В. Костиков.
Президент, судя по всему, вполне отдавал себе отчет в том, что демократы разочарованы его медлительностью, поэтому уже в кратком вступительном слове обозначил направление, которое он хотел придать дискуссии: «Август — предстартовый. «Артподготовка». Сентябрь политическое наступление. Нужно действовать быстро, так как народ устал от противостояния. Появляется апатия. Меня со всех сторон подталкивают на силовые методы. В поездках по России из толпы кричат: разогнать Верховный Совет! Какие будут мнения?»