Роман с вампиром
Шрифт:
– Инна Александровна? – уточнила она, заглядывая внутрь.
– Да, – на нее смотрела женщина лет сорока в темных старомодных очках.
– Я к Вам. Меня Виктория зовут. Новый финансовый директор.
Подождав, когда женщина закончит рассматривать ее лицо, фигуру и одежду, она продолжила:
– Меня Михаил Федотович прислал, правильно называю? А то еще не запомнила.
– Да.
– Просил разобраться с налогом на прибыль, который доначислили. Сказал, что все документы у Вас.
– Да, у меня, – подтвердила та дрогнувшим голосом. Ее пальцы
– Вас не предупредили, что меня взяли на работу?
– Ну, что-то говорили, но ничего конкретного.
– Не переживайте, у Вас будет время привыкнуть; мне еще две недели отрабатывать, – одарила ее теплой улыбкой девушка, но ответной улыбки так и не дождалась. – Можно на документы посмотреть?
– Пожалуйста, – с легким оттенком уязвленного самолюбия в голосе донеслось из-за стола. – Вот, декларация за этот год, само мировое.
– А Вы в инспекцию ездили?
– Зачем? Чего там нового скажут? Деньги, думаете, отдадут?
– А решение где?
– Вот. Копия есть у Мухина.
– Да, видела. В соглашении ссылки на два договора совместной деятельности. Разве было два договора? Я думала, один.
– Было много, суды по эти двум.
– А копии договоров?
Не отвечая, Инна Александровна встала со своего места и направилась к шкафу с документами. Достав то, что искала, скрылась за дверью, оставив Вику в одиночестве.
Та обвела комнату хмурым взглядом и ужаснулась: «Ну и грязь! Как так можно работать?»
Чего здесь только не было! И тряпки, и конфетные обертки, никому не нужная техника, устаревшая настолько, что использовалась, как подставка, битком набитые ниши стола и вываливающиеся бумаги из ящиков, металлические чайники, утюг, гора стоптанных тапочек и сковородка в углу. Большую часть стола занимал длинный старинный принтер. Девушка вспомнила какие неприятные режущие звуки тот способен издавать и на кукольном лице появилась кривая гримаса. Словно проглотила лимон. В центре комнаты в довершение всего этого безобразия красовались наставленные друг на друга драные коробки с документами. «Да-а! – протянула она, провозя пальцем по столу и собрав слой пыли и грязи. – Плюшкин отдыхает!»
– Вот! – появилась на пороге главный бухгалтер, протягивая несколько бумажных листов.
– А степлер есть? И файл?
Документы были молча засунуты в грязный, зажеванный файл.
– Мне нужны еще копии этих документов, – изящным жестом показала Вика на соглашение и декларацию.
Женщина, вспыхнув, как факел, нервно вскочила, но Колесникова ее опередила:
– Я сама все сделаю. Покажите только, где ксерокс.
– Возле секретаря, – посмотрев исподлобья, процедила Кораблева, и, помедлив, добавила, – есть еще декларация за прошлый год, в которой отражена выручка за комплекс. Понадобится?
– Да. А почему выручка?
– Все условия договора выполнены, документы на землю по акту переданы, поэтому я расценила деньги, поступившие на счет, как выручку. Несколько перечислений было. У меня и акт передачи документов по договору есть, правда у той стороны его нет,
– Почему?
– Ситуация щекотливая была – мы с ними судились, первое время с бухгалтером еще общались, потом руководителям это перестало нравиться. Вы, вообще, в строительстве раньше работали?
– Нет.
Женщина спрятала, отворачиваясь, снисходительную усмешку:
– Поработаете – поймете, почему документов не хватает.
– Все равно, почему выручка? Ее можно тогда минусовать. Разве, нет? Вы же деньги вернули?
– Да, но участки остались у них.
– Не понимаю.
– Вполне понятно.
«Скотина!»
– Ладно, возьму с собой все копии и дома посмотрю.
– Смотрите! – главный бухгалтер с деланным безразличием уставилась в компьютер, демонстрируя, что разговор окончен. Чувствовалось, что она здесь – хозяйка положения.
Вика, прихватив документы, вернулась в кабинет директора.
– Ну, что?
– Не знаю, Кораблева, вроде, все правильно сделала.
– Почему тогда нам эту сумму впихнули?
– Я в понедельник доеду до налоговой, поговорю с ними, а пока дома документы почитаю. Мне сначала нужно самой разобраться. Вы не против?
– Разбирайтесь, – так же отстраненно буркнул директор и уставился в окно.
В темно-синих джинсах, обычной спортивной майке, вязаной кофте, скрывающей фигуру и одетой специально по такому случаю, она появилась перед стеклянными дверями здания инспекции. Здесь притормозила. Из сумочки вытащила зеркало и ватным диском тщательно стерла помаду, затем убрала волосы в хвост. Вид у Вики становился все удовлетвореннее – вряд ли теперь вызовет чью-то зависть или что-то столь же абсолютно ненужное сейчас. Вспорхнув по ступенькам, обнаружила искомую дверь и постучала:
– Можно?
Не дождавшись ответа, вошла. По разным углам чистой, уютной комнаты восседали трое немолодых женщин, а попросту баб.
«Я правильно оделась!» – мелькнуло в голове при взгляде на их гардероб. Сделав большие глаза еще больше, она тихо спросила:
– Мне бы Нину Анатольевну.
– Это я! – недовольно взглянула одна на некстати появившуюся посетительницу. В ее голосе послышалось раздражение.
«Вроде и время правильное – утро еще! Чего уже злится?»
– Я к Вам по поводу этого решения, – неуверенно протянула она документ. – Если Вы свободны, конечно! – при этом Вика широко распахнутым детским взглядом посмотрела на собеседницу.
– Присаживайтесь, – чуть расслабившись, выдавила та.
Колесникова выдержала театральную паузу, собралась с духом и начала:
– Нина Анатольевна, с решением ознакомились, но знаете, не все понятно…
– А что не понятно?
Голос грубый. «Эффект маленький, нужно усилить!» Колесникова, сделав бровки домиком, беспокойно затеребила сумку:
– Вы сослались на статью, а она такая большая! Что именно Вам не понравилось? Вы не вспомните?
– Да, я помню декларацию, которую привозили – там ссылка на мировое соглашение есть.