Роман со змеей
Шрифт:
Уложив в печке поленья, я занес из сеней канистру, и, слегка накренив, плеснул из нее немного в пластмассовую банку из – под майонеза.
– Это что, Андрюха? – спросил любопытный Гоша.
– Пить это нельзя, – на всякий случай сказал я. – Солярка.
– Ты что, печку ей растапливаешь?
– Можешь меня презирать за это. Понимаю, никакой романтики. Коммунизм со мной не построишь.
– Береста на что?
– Берестой, Гоша, пользуется настоящий сельский житель, настоящий охотник. А я – городской. Чайник, – ответил я Игорю
– У него знаешь, какой джип?– решил Гоша похвастаться за меня Татьяне. Я не стал одергивать товарища. – Зверь! – отрекомендовал Гоша мой автомобиль.
– Правда? – спросила Татьяна.
– Ага, – подтвердил я. – Я десять лет на него копил, уводя деньги от налогов через серые схемы.
Татьяна улыбнулась, и за эту улыбку я готов был даже поцеловать Гошу в его небритую щеку. Я унес канистру обратно в сени. Чайник вскипел. В печке потрескивали дрова. На столе появились конфеты, баранки, колбаса и сыр для бутербродов. Разлив чай, я подсел к Татьяне, чтобы объяснять ей, при каких обстоятельствах был сделан тот, или иной снимок. Было ощущение, что вечер удался.
– Как будем электрику монтировать, господа растратчики? – спросил вдруг Рома. – Кабелей – то не хватит!
Витя с испугом посмотрел на него.
– Андрей в курсе, – сообщил Рома.
– Я – в сообщниках, – подтвердил я. Хустов усмехнулся:
– Хорошо погуляли…
– Что теперь делать? Надо к Флоре идти, пусть новую экспедицию снаряжает. Андрюха правильно сказал, – рассудил Гоша.
– Не надо сразу идти, – решил я отработать свое участие в сокрытии хищения денежных средств. – Флора обо всем догадается. Следует смонтировать то, что есть, а потом сказать, чего не хватает. Мало ли почему? Спланировали плохо!
– Ловко, – сказала вдруг Татьяна таким же голосом, каким она признавалась в том, что умеет стрелять из ружья.
– А то! – согласился я. – Десять лет все – таки… – напомнил ей.
Она подарила мне еще одну улыбку. Пожалуй, коллекционировать ее улыбки было бы еще интереснее, чем фотки в цифровике!
– На охоту – то не ходил еще? – спросил меня Женька, меняя тему.
– А! – я махнул рукой. – Упустил двух крякашей на Шуде. Задумался. Какая теперь охота?
– Одно другому не мешает, – философски заметил Джо.
«Еще как мешает!» – хотел возразить я, но промолчал, посмотрев на Татьяну.
– Этот ежик у нас здесь, в доме жил. Его пес из леса в зубах принес, – прокомментировал я ей очередной снимок. – О! Ты бы видела эту собаку! Еле ежика молоком отпоили после стресса.
– И пивом? – спросила Татьяна. Я готов был покраснеть и стал оправдываться:
– Хотел еще вчера эти бутылки из сеней выбросить, да хозяйственная жилка перетянула. Подумал, могут на поплавки пригодиться для сетки.
– Здесь на снимке бутылка, – пояснила свою фразу Татьяна.
– А! Точно.
– Ружье новое, говорят, купил, Андрей? – спросил Женька.
– А ты не видел? – удивился я. – Весной еще обновил. Сейчас покажу.
Я достал из шкафа двустволку и подал Женьке. Джо стал вертеть ее с видом знатока, переломил, посмотрел на свет. Я знал, что стволы у меня вычищены до зеркального блеска, так что стыдиться нечего. Поговорили немного об охотничьем оружии. Татьяна продолжала смотреть фотки.
Гости поднялись и стали прощаться. Что станет делать Татьяна? – интересовало меня больше всего. С трепетом я ощутил, прощаясь с Гошей, взявшим Рому под ручку, с Женькой и Хустовым, что девушка остается рядом со мной и не торопится уходить.
Кто – то вкрутил лампочку на столбе, поэтому было достаточно светло. Четверка не успела от нас отойти далеко, когда перед ними вырулила из переулка явно нетрезвая парочка.
– О! Савроська! – резко окрикнул Гоша. – Никотиныч! Отдыхаем, молодежь?
Я видел, как Рома, высвободившись от Гоши, пошел вперед. «Если останусь, я за себя не отвечаю», – вот как я расценил бы этот нетерпеливый жест. Рома видел, что общительный Гоша надумал поболтать с пацанами, которых он не любил. Так оно и вышло.
– Все пьешь, Саврося? А ты, Никотиныч, чего? Ты же вроде бросил?
– Немного выпили, дядя Гоша…
Татьяна вдруг сказала мне:
– Я пойду.
Не знаю, что произошло, но я был уверен, что ее настроение отчего – то явно изменилось.
Следующим утром «будильник» тоже не подвел. Услышал стук в окошко. Повезло, повезло Валерию Витальевичу!
– Андрюха!
Уже открывая дверь, я вспомнил:
– Толик! Елки – палки! Ты про меня не забыл?
– А я все помню, я был не пьяный, – пропел в ответ Толик из Высоцкого. – Не суетись, я подожду. Бутерброд хоть съешь! – великодушно разрешил.
– Меня в Бродах накормят. Или я не знаю дедушку Алекса!
Когда Толик вывел свой оттюнингованный «УАЗик» на трассу, я понял, что и в лице Гошиного брата мне не найти исключение из правила: «Какой же русский не любит быстрой езды?»
– Значит, теперь ты у нас – пан директор? – спросил Толик, выжимая из своего автомобиля все, что можно.
– Это называется: «Без меня, меня женили!» – признался я ему. – Я, конечно, сделаю все, что могу, но насчет официального директорства, это явный перебор!
– А Гоша считает, что нет.
В Плодовихе я поблагодарил Толика за то, что довез в целости и сохранности. Спустившись по песчаной дороге под гору в долину Чернявки, я пересек речку по высокому мосту, по которому, к счастью, перестали ходить лесовозы, так что он еще послужит. Мурлыкая себе под нос песенку солдата из «Старой сказки», я углубился в лес.