Роман-трилогия «Остров Русь»
Шрифт:
«Полчища несметные!» — догадались богатыри.
«Богатыри!» — догадались полчища и повыхватывали сабельки острые да мечи тяжелые.
— Что делать будем? — нарушил напряженное молчание Илья Муромец.
— Отступать, — с готовностью предложил Попович.
— К собаке-князю в зубы, — иронично спросил Добрыня. — К тому же полчища в Киев и направляются. Догонят.
— Так постоим за землю русскую! — вскричал Иван, доставая булаву. — Не пройдет тута враг половецкий!
Друзья с сочувствием посмотрели на булаву, но спорить не стали. Выхода все равно не было.
Полчища
— Долго надо молиться? — поинтересовался Добрыня, с любопытством глядя на безоблачное небо.
— До перемены погоды, — прекращая молиться, сказал Алеша.
— Не пойдет. Хороший метод, но больно медленный. Полчища уже близенько.
— По щучьему велению, по моему хотению, поверните назад, полчища несметные! — робко попросил Емеля. Эффект был не больший, чем при попытке насмешить царевну. Иван, вспомнив знаменитую попойку, вздохнул.
Полчища приближались.
Вперед выступил Добрыня. Он помахал булавой и предложил:
— Выходите-ка со мной во честной бой! Не все сразу, а по одному, паскудники! Цепочкой. Буду я вас в сырую землю всаживать, хорошо здесь рожь уродится наперед год!
Иронически расхохотавшись, полчища прибавили ходу.
— Ничего не выйдет, — грустно заметил Илья. — Вижу уже я врага своего заветного, Змея Тугарина. Не пойдет он с нами на мировую.
— Э! Это мой враг! — возмутился Алеша. — Я его раз двадцать убивал!
Добрыня согласно покивал.
— Это наш общий враг, — сурово сказал Илья. — Значит так. Я бьюсь со змеем, а вы, подельщики, с полчищами несметными. Ты же, Емелюшка, езжай следом и подбирай трофеи, что у печенегов из карманов будут вываливаться. Особенно аккуратно бутылки подбирай, разобьются — накажу. Если у кого из печенегов зубы золотые будут выбиты, ты их собирай и складывай пока в котомочку. После боя рассортируем.
И закипела кровавая сеча!
С первого же удара о голову Змея у Ильи сломалась булава. Тогда он ловко выхватил кого-то из полчищ несметных и привычно стал молотить супротивничков им, приговаривая:
— Ах и крепкий татарин, не ломается! Не ломается, да не сгинается!
— Я не татарин, я печенег! — орал несчастный.
— А то не твое собачье дело. Повелю — так и китайцем будешь! — между делом ответил Илья.
Добрыня сражался мечем булатным. Как махнет — так улочка, размахнется — микрорайон. Следом ехал Алеша и ловко топтал конем упавших. Временами он стрелял вперед из лука каленой стрелой, приговаривая:
— На кого упадет, тому водить.
А Иван-дурак носился по всему полю, мотая булавой. Вспомнив наказы отцовские, он бил с размаху и был приятно удивлен эффектом.
В пылу боя он с упоением наблюдал
В скором времени полчища стали сметными. Потом весьма умеренными. А затем и последние остатки печенегов бросились удирать. Друзья съехались и утерли со лбов трудовой пот.
— Убил Змея-то? — ревниво поинтересовался у Ильи Алеша.
— Как всегда, — важно ответил Муромец, отбрасывая печенега, которым дрался сегодня. Добрыня на лету поймал печенега и привязал его к седлу, приговаривая:
А не думай, тать, что легко отделался, Ты пойдешь к нам в полон, пойдешь пленничком!— На фига он нам нужен, печенежина? Али выкуп за него дадут богатенький? — поинтересовался Алеша.
Добрыня задумался и смущенно ответил:
— Да нет, вряд ли. Но положено ведь кого-нибудь в полон взять.
И продолжил упаковку пленного.
— А где Емеля? — встрепенулся Алеша. — Он же трофеи собирал, я точно видел!
Действительно, Емели нигде не было. Друзья поискали его немного, после чего скорбно переглянулись.
— Погиб, — изрек общее мнение Илья. — Затоптали его, и косточек не осталось.
Друзья скорбно стянули с голов шлемы железные. Подытожил Илья Муромец:
— Жалко Емелю, хоть и слабоват был. А еще жальче трофеи несметные... Что ж, друзья, поехали дальше.
И они поехали.
...А безвременно похороненный друзьями Емеля в это время уже подъезжал к Киеву. В глазах его блестели крупные слезы. Временами он поднимал очи долу и скорбно шептал:
— Не корысти ради, а токмо волею пославшей меня любови... Ох, богатыри, не узнайте, а узнаете — не прогневайтесь, а прогневаетесь — так не бейте, а побьете — так не насмерть...
Саврасая кобыла иронически косила на него лиловым глазом.
...В палатах княжеских Емеля первым делом бросил к ногам Владимира трофеи, после чего гордо потребовал:
— Не вели казнить, вели миловать!
— Обдумаем, — пообещал Владимир, косясь на выпавшие из котомок трофеи: каменья самоцветные, яства басурманские, пуховики китайские и свитера турецкие. Улов был богатым, Владимир уже облюбовал себе свитер приятной красно-бело-синей расцветки и ласково улыбнулся Емеле:
— Здоров ты, парнишка!