Роман в формате хэппи-энд
Шрифт:
— Итальянцев? — переспросила жена. — Вы в этом твердо уверены? Я могу на это рассчитывать?
«Ну и что, — подумала Аня. — А мне какое дело?»
Через полчаса Глеб Сергеич вышел из кабинета в плаще.
— Все, Анечка. Мы свободны. Переводчик сообщил, что итальянцы сегодня не приедут. У них из–за пробок на дорогах весь график встреч пошел коту под хвост. Попросили перенести на завтра. Так что мы свободны. И я иду мастерить полочку на балконе. Попробую быть примерным мужем. Может быть, все проблема в том, что я мало занимаюсь домом?
Аня замерла и почувствовала, что пол уходит у нее из–под
— Глеб Сергеич, а что это вы так спешите? — развязно начала она, выходя из–за стола. — А может, нам куда–нибудь сходить?
Глеб вытаращился на Аню так, будто увидел впервые.
— А что? В клуб. Или в кафе. Как сейчас принято?
Глеб нахмурился и некоторое время молчал, уставившись в пол. Потом сказал:
— Вам это не идет, Аня. Совсем не идет.
Она все же заступила ему дорогу.
— Не ходите, Глеб Сергеевич, — попросила она.
Он сердито на нее посмотрел и вышел не попрощавшись.
А утром она застала его бреющимся в кабинете механической бритвой. На кожаном диване лежал скомканный плед.
— Вот… Теперь я бездомный, — Глеб как–то виновато заглянул Ане в глаза. — Ну и пусть. Даже лучше. Как будто камень с души.
Аня опустила глаза.
— А вы знали? — спросил он. — Впрочем, это не важно. У вас никто не сдает квартиру? Хотя бы на первое время.
Аня заволновалась. Заволновалась в основном оттого, что поняла: она вчера не проявила должной настойчивости и выдумки, и именно поэтому у него теперь проблемы. Он бездомный и потерянный. И это очень нехорошо для него. Он так не умеет.
— Нет, квартиру никто не сдает. То есть да, сдает! То есть мне самой после бабушки осталась квартира. Правда, там в настоящее время я живу сама. Но это ничего не значит! Я уже давно хотела вернуться к маме, чтобы и ей было веселее и мне. — Аня вдруг спохватилась, что он может не так ее понять. — Но я не ради денег.
Он посмотрел на нее внимательно и ласково. И улыбнулся.
— Конечно не из–за денег. Я знаю, — сказал он. — Я вообще много о вас знаю. Вы всем помогаете. А я… Я, между прочим, давно… — он не закончил. — И знайте, я буду за вами ухаживать всерьез. Я только с виду такой рохля. А когда хочу, умею быть очень романтичным. И решительным. Вы в этом скоро убедитесь…
Аня улыбнулась.
— Глеб Сергеич, вы только не сердитесь. Но я купила вам галстук. И вообще. Все будет очень хорошо. Потому что у хороших людей все всегда должно быть очень хорошо.
=====
Отправлено: 17 апреля 10:32
От: Сергей Ростовцев <[email protected]>
Кому: Марина Елагина <redaktor@damy–gournal.ru>
Тема: Re: рассказ «Служебный роман»
=====
Марина!
Рассказ отличается от других? Возможно. Он понравился вам меньше? Он мне и самому не очень нравится. Но так хотелось написать что–то более современное. Добавить актуальности.
Взялся за него когда–то потому, что перечитал
Наверное, лавры Федякиной не давали мне покоя. Что–то, может, и получилось. Но, видимо, подвели законы нашего жанра — жанра сказочки с гладким концом.
Впрочем, теперь это уже не важно. Я уже писал — это последний рассказ. Хорошего понемножку. Пора мне и честь знать.
С наилучшими пожеланиями,
Ростовцев Сергей Александрович
«Ростовцев и партнеры»
Тел.\факс: 78 302 9100
2
=====
Отправлено: 19 апреля 13:17
От: Сергей Ростовцев <[email protected]>
Кому: Марина Елагина <redaktor@damy–gournal.ru>
Тема: о вчерашнем
=====
Марина!
Честно говоря, после того, что произошло вчера, сам не знаю, зачем пишу. Наверное, для того, чтобы попросить прощения. Хотя и понимаю: случись все еще раз, я поступил бы точно так же.
Началось все с того, что два дня назад я столкнулся возле кассы с Федякиной, и она шепнула мне по секрету, что приближается день рождения вашего сына, что все будут вас поздравлять и она советует мне сделать то же самое. Я возразил, что наше назойливое внимание вряд ли вам понравится и, более того, может поставить в неловкое положение. Федякина же заявила, что если я такой идеалист — это мое дело, она лично не считает себя Львом Толстым или Барбарой Картрайд, а журнальные гонорары для нее — источник пропитания, и она обязательно использует повод для того, чтобы сделать редактору что–нибудь приятное. И вообще, так принято.
Дело, конечно, не в Федякиной. Накануне я твердо решил к вам в редакцию больше не приходить. И рассказов больше не писать. И вообще, никак не напоминать вам о своем существовании — как я понимаю, этим я только усложняю вашу жизнь. Но тут, дернул черт, решил еще разок взглянуть в ваши глаза — напоследок.
У метро я остановился, чтобы купить цветы. Шел вдоль пышного ряда однообразных роз, хризантем, гвоздик, калов и чувствовал, что все это не то, совсем не то! Что вся эта настойчивая, самоуверенная, гордая красота не имеет ничего общего с моим отношением к вам. Но мне повезло: в самом конце цветочного ряда бабушка–пенсионерка продавала пучок первых подснежников. Таких трогательных и нежных рядом с сочными оранжерейными собратьями. Таких робких… Мне показалось, вы поймете то, что я имел в виду.