Романов. Том 16

Кощеев Владимир

Заняв кресло, чтобы не стоять в ожидании, я закинул ногу на ногу и, покрутив в пальцах футляр, задумался о предстоящих проектах.

Дар Маргариты — управление стихиями. И не какой-то одной, а всеми сразу, но с условием, что кто-то другой их активирует. Учитывая и без того мощные магические способности монарха, Игорь I получит огромное преимущество перед любым другим противником. Если таковой, конечно, появится.

Пока что международные игры его величества Лоренцо не дают результата. Испанский король пытается нащупать слабые места Русского царства, чтобы добраться до меня. Очевидно же, что сама по

себе моя страна его не слишком интересует. Однако в хаосе какого-нибудь восстания у Лоренцо появятся возможности.

Что же касается Азии, так там все сложно и вместе с тем просто. Поднебесная империя захлебнулась с установлением гегемонии в регионе, но несмотря ни на какие восстания, не даст никому в Азии набрать слишком много сил. Каким бы ни был итог этого мятежа, а ни один правитель Китая не позволит отобрать у себя власть и людей, которые уже мысленно внесены в число подданных Поднебесной. И заодно Китай послужит нашим щитом.

Конечно, единичные боевики могут просочиться на территорию Русского царства, пусть даже небольшими отрядами. Однако о полноценном вторжении речи не идет. Царская армия приведена в полную боеготовность, и готова отражать атаки любого противника на заданном направлении. Да и к тому же группировка благородных родов на Дальнем Востоке страны собралась такая, что сровняет с землей любого противника.

И это я не беру в расчет Семена Константиновича Ефремова, вооруженного артефактом Йонаса. Мой школьный друг в одиночку может пережечь не одну армию — сила Хранителя ведь зиждется на населении планеты, и запас мощности у молний Амурского тигра огромный. Не говоря о том, что выжечь вражескую технику будет даже проще, чем живую силу противника.

После выпуска принтера настанет пора делать первые шаги для оцифровки сознания. Путь будет долог, но, к счастью, в этом мире мнение одураченной толпы, опасающейся таких технологий, здесь меня не коснется.

Отсутствие демократии как стабильной социальной структуры вообще не позволяет возникнуть явлению алармистов, которые выступали бы против прогресса. В этом мире любая технология рассматривается в первую очередь как источник финансового и политического благополучия рода, который ее создал. А аристократы диктуют простолюдинам свою волю, и те вынуждены подчиняться.

А кроме того, со дня, когда я начал активно продвигать свои разработки, прошло слишком мало времени. Часть моих технологий и вовсе залегендирована, как плод труда корпорации «Армтек». Так что люди, привыкшие к тому, что над ними есть чья-то реально абсолютная власть, которая принимает за своих подданных все важные решения, просто не могли начать беспокоиться о возможных угрозах.

Когда из поколения в поколение тобой правит одна и та же семья, и ты впитываешь с детства, что это — повсеместная норма, к тому же подкрепленная магией, у тебя не возникнет желания задавать лишних вопросов к системе. Ты и твои предки жили именно так. Царь сказал — ты исполняешь, и никак иначе.

И до тех пор, пока будет существовать магия, ни о каких алармистах, призывающих некомпетентных людей массово и повсеместно воевать с технологиями, речи и быть не может. Потому как в условиях, когда благородный подросток может уничтожать бунтовщиков толпами, убивая опытных вояк, прошедших не один конфликт, все попытки организовать

восстание народа обречены на провал.

Люди здешней Земли не хотят никакого равенства и видимости своих прав. Да и на моей, честно признаться, этого не хотели. И здесь, и там им в первую очередь важно иметь стабильность. А вот войти в число привилегированного сословия — стремятся в обоих мирах.

Как бы там ни было, а многие люди, которые что-то слышали об оцифровке сознания, понятия на самом деле не имеют, о чем, собственно, речь. Они путают искусственную копию человеческого сознания, жалкое подобие, с полноценным доступом конкретного разума к вычислительным мощностям машин. Безусловно, и тупые болванки, в которые записаны лишь матрицы личности, тоже будут присутствовать — в качестве переходного периода. Однако они лишь первая ступень.

Потому как дальше начнется объединение разума, находящегося в человеческом теле и одновременно обладающего доступом к управлению клонированными телами. Это будет не множество самостоятельных копий, а единое целое, связанное неразрывно, единый разум, пребывающий одновременно в нескольких состояниях.

Ситуация, когда клон считает себя оригиналом, возможна только в фантастике. Мы уже прошли однажды этот путь, и я прекрасно представляю, как будет работать эта система.

Каждый человек, пожелавший продлить свою жизнь до условной бесконечности, получит возможность менять уже не какие-то отдельные органы или конечности, а целые тела. Если что-то случится с таким телом, сознание уцелеет внутри цифрового пространства, и ровно так же наоборот — если уничтожить цифровую часть человека, его физическое воплощение останется при нем. При этом само сознание будет не тронуто и неразрывно.

Так что со временем настанет пора объединять новые тела, вышедшие из принтера, с сознанием, сохраненным в цифре. И для этого интерфейс виртуальной реальности должен быть доработан и улучшен. Но над этим будут работать в Иннополисе, а мне нужно будет сделать несколько предложений, подсказав своим людям идеи, которые они реализуют, и прославятся, как авторы этих безусловно прорывных технологий.

— Артефакт готов, Создатель, — отрапортовала Анна, и я поднял голову, глядя на манипулятор, висящий передо мной.

— Спасибо.

Переложив перстень в футляр Маргариты, я открыл портал обратно в особняк.

Вот теперь я полностью готов к царской свадьбе.

* * *

— Как я выгляжу? — спросила Виктория, разглядывая себя в зеркало и поворачиваясь из стороны в сторону.

На ней было почти облегающее платье в цветах нашего рода, с газовыми рукавами. Небольшое декольте подчеркивало женственность, при этом не переходя приличий. В сложной прическе горела под светом ламп диадема, украшенная бриллиантами.

Я взглянул на супругу и, встав за ее спиной, обнял княгиню Красноярскую за талию. Виктория поймала мой взгляд в зеркале и улыбнулась, уловив, что я думаю по этому поводу.

Мелькнула мысль, что мы можем и задержаться, немного опоздав к началу церемонии, а потом прийти порталом. Но я ее отмел — не стоит портить праздник своего государя. Он, конечно, вряд ли станет меня попрекать за столь экстравагантное появление, однако это может стать началом охлаждения отношений с родом Романовых.