Романов. Том 8

Кощеев Владимир

Кадровый голод осложняется еще и тем, что возводить в боярское сословие нужно Слуг рода. А закон не допускает даровать боярство роду, который отслужил меньше года. То есть и начальника департамента по социальной работе тоже просто так боярином не сделаешь, а идти в Слуги он имеет полное право отказаться. Не говоря о том, что государь имеет право запретить, так как социальная служба — государственная, и терять толкового начальника Михаил II может не захотеть.

Да, царь мне благоволит, но до известного предела.

Погруженный в эти размышления, я доехал до департамента.

Машина Островерхова уже припарковалась у входа, и градоначальник выбрался наружу.

— Приехали, князь, — напомнил мне Виталя, обратив внимание, что я сижу без движения.

— Да, — кивнул я и дернул ручку двери.

А ведь Красноярск хоть и пострадал во время мятежа, но далеко не самое сложное княжество. В том же Хабаровске творится черт знает что — Семен Константинович соврать не даст.

Пройдя по аккуратно вычищенный дорожке, я вошел в открытую охраной Романовых дверь.

Внутри здание выглядело хорошо. Чувствовалось, что государь на свои службы денег не жалеет: в воздухе плавал аромат недавнего ремонта. От деревянных панелей веяло свежим лаком.

— Рады приветствовать вас, князь Романов, — поклонилась мне девушка в униформе социального работника. — Прошу за мной, Дмитрий Алексеевич.

Мы прошли по длинному коридору со стенами, выкрашенными в светло-розовый цвет. Множество дверей сейчас было закрыто, все-таки нерабочие дни. А в самом конце девушка провела нас в приемную начальника.

— Евгений Александрович, — постучав по двери в кабинет, доложила социальный работник, — к вам Дмитрий Алексеевич Романов, князь Красноярский, и Нестор Петрович Островерхов, градоначальник Красноярска.

Я услышал шорох бумаг и скрип кожаного кресла, прежде чем створка распахнулась.

Войдя внутрь, я улыбнулся шагающему навстречу пожилому мужчине. Двигался он немного скованно, левую руку поджимал к груди — следствие ранения сухожилий.

— Здравствуйте, Дмитрий Алексеевич, — произнес он с поклоном. — Рад приветствовать вас в своем кабинете. Нестор Петрович, — боярину достался куда менее глубокий кивок. — Прошу, господа, располагайтесь.

Кабинет был обставлен довольно аскетично, хотя техника была современной, чувствовалось, что для Евгения Александровича она скорее все еще не слишком понятная машинерия. Не все поспевают за прогрессом в его возрасте, но уже тот факт, что все необходимое для работы в социальном департаменте имелось, говорило о том, что Михаил II о своих людях помнит и заботится.

— Благодарю, Евгений Александрович, — на правах старшего по титулу, кивнул я, садясь в кресло напротив стола начальника. — Присаживайтесь, у нас будет долгий и важный разговор.

Выждав, когда и Нестор Петрович опустится в кресло, Астахов сел на свое место и сложил руки на столешнице. И снова я заметил, что левая рука у него практически не гнется.

— Чем могу быть полезен князю Красноярскому? — уточнил Евгений Александрович.

Я кивнул.

— У меня есть два важных вопроса, которые я хотел бы с вами обсудить, — заговорил я. — Во-первых, мне нужно знать, чем я могу вам и вашей службе помочь. Как мне стало известно, великий князь

Измайлов не слишком рвался проявлять заботу о подданных. И я хочу исправить этот момент, поэтому готов выслушать, какой помощи и в каком объеме ваш департамент ждет от князя Красноярского.

Астахов выслушал меня внимательно, его глаза не отпускали моего лица. Какая-то мысль в них мелькнула, но делиться ей начальник департамента не стал. Вместо этого ответил мне:

— Дмитрий Алексеевич, я занимаю свой пост без малого уже полвека, — заговорил Евгений Александрович, после чего покачал больной рукой: — С тех пор, как государь комиссовал меня из армии по ранению. И пока что действительно не видел желания княжеской власти содействовать моей работе. Я стар, но не глуп. Чего вы хотите добиться, придя сюда?

Нестор Петрович вскинул бровь, глядя на меня. Учитывая, как я до сих пор обходился с теми, кто пытался говорить со мной в подобном тоне, Островерхов явно ожидал очередной вспышки гнева и последующего разбирательства с виновником. Но я не сопливый юнец, чтобы не распознать адскую усталость за этой нарочито грубой прямотой.

— Я изучил отчеты вашего департамента, Евгений Александрович, — проговорил я в ответ. — И вижу, что есть места, где моя власть могла бы пойти вам на пользу. Например, это касается обеспечения доступа сел и деревень к благам цивилизации. Чтобы и ваши сотрудники могли вовремя добираться до своих подопечных, и мои подданные имели возможность вовремя обратиться к вам за помощью. Сегодня я отдал распоряжение Трофимову Сергею Олеговичу о закупке необходимых материалов для проведения ремонта транспортных артерий в княжестве. Когда погода позволит, мы начнем восстанавливать разрушенные дороги и проложим новые.

Астахов вновь слушал очень внимательно. Нестор Петрович, как я видел, тоже заинтересовался. Он и сам ратовал за свою малую родину, так что в его глазах я явно набрал еще чуточку уважения. Островерхов-то уже знает, что слов на ветер я не бросаю.

— Также мне известно, что под вашей рукой держатся на плаву два приюта, — продолжил я. — Но финансирование, которое выделяет государство, обеспечивает самый минимум удобств и условий. А ведь эти дети — наше с вами будущее. И я хотел бы знать, какая конкретно помощь им нужна, чтобы наладить комфортную жизнь и выйти в люди по достижении совершеннолетия. Возможно, нанять учителей, может быть, закупить что-то сверх положенного по государственной программе? Сейчас у них, по сути, две дороги — бандитизм и армия. Я бы хотел предоставить детям большую свободу выбора.

Евгений Александрович кивнул, но сразу отвечать не стал. Подумав немного, начальник департамента аккуратно переложил нерабочую руку под стол, прежде чем продолжить разговор.

— Что ж, вижу, вы действительно заинтересованы в том, чтобы сделать Красноярск снова пригодным для жизни, — вздохнул он. — И помощи от вас мы будем очень рады — любой, насколько вы решитесь нам помогать. Однако прямо сейчас я не готов предоставить вам список всего необходимого. Быть может, вы дадите мне несколько дней на подготовку, а я пришлю вам бумаги?